Духовно-нравственная культура в высшей школе – исторический аспект

Автор: Ливцов В.А., профессор ОГУ.

Высшее образование в России своими корнями уходит в духовное образование как таковое. Первыми высшими учебными заведениями в петровскую эпоху стали Киевский коллегиум и Славяно-латинская академия реформированная Стефаном Яворским. Там царила латинская схоластика. Влияние латыни сформировало своеобразный язык проповедей XVIII в. Филарет (Дроздов) писал, что они «довольно знали латинских языческих писателей, но мало знали писателей священных и церковных; лучше могли говорить и писать на латинском языке, нежели на русском»[1].

В 1701 г. в Москве была основана Школа математических и навигацких наук имевшая практическую направленность. В 1715 г. старшие классы Школы были переведены в Петербург и преобразованы в Морскую академию. Воспитывавшаяся там нравственная культура состояла лишь в служении Отечеству. За побег из школы полагалась смертная казнь.

Фундамент для создания духовно-нравственного образования в России был заложен в 1721 г. «Духовным регламентом», отразившим и близкие к протестантским взгляды Феофана Прокоповича, что характеризовало эволюцию настроений Петра I[2]. В преподавании начинают использоваться переведенные протестантские сочинения.

28 января 1724 г. одновременно с Академией наук Петр I, создал академический университет. Изучавшиеся науки разделили на 3 класса: математические, физические и исторические (риторика, история, право, политика и этика) Систематического изложения не было. Посещать лекции могли русские и иностранцы, а преподавание велось на латыни. Начавшиеся в 1726 г. занятия велись не регулярно, плохо посещались (всего 8-ю немецкими студентами). В 1732 г. они прекратились и возобновились через 10 лет, когда набралось 12 студентов, выпускников духовных учебных заведений. В 1766 г. университет упразднили[3].

В царствование Анны Иоанновны (1730-1741) повелевалось учредить духовные семинариями во всех епархиях. В 1732 г. был учрежден Корпус кадетов или Сухопутный шляхетский (дворянский) корпус. После его окончания дворянские дети получали офицерский чин.

При императрице Елизавете (1741-1762) военно-учебные заведения были реорганизованы. В 1755 г. по инициативе И. И. Шувалова основан Московский университет. Образцом для его устава стал устав Лейденского университета. Главной была не воспитательная и учебная, а научная работа. Преподавали на латыни и русском на 3 факультетах: философском, юридическом и медицинском. Обучение начиналось на общеобразовательном философском. Изучались математика, физика, экономика, философия, история и «словесные науки». Богословского факультета не было, так как по предложению М. Ломоносова изучение богословия отдали Синоду. Из-за нехватки иностранных профессоров подчас, словесность и математику читал один немецкий профессор. Сам М. Ломоносов читал лекции по химии и литературе[4].

В царствование Екатерины II (1762-1796) прослеживаются 2 тенденции в образовании: расширение сети учебных заведений и усиление принципа сословности. На первом этапе (1760-е гг.) заметно влияние на императрицу французской педагогической традиции Просвещения. В русских сочинениях провозглашались идеи общественного воспитания, использования западной педагогики с соблюдением национальных традиций. В 1763 г. Екатерина назначила советником по образованию И. И. Бецкого. Он в трактовке нравственного воспитания шел за Руссо и Локком. Бецкому принадлежат проекты воспитания «идеальных дворян». По его предложениям были открыты воспитательные училища для мальчиков при Академии художеств (1764) и Академии наук (1765), коммерческое училище в Москве (1772). В 1764 г. был создан институт благородных девиц при Воскресенском монастыре (Смольный институт) с использованием французского культурно-просветительского опыта.

В богословии усиливается протестантское влияние Феофана Прокоповича. В 1762 г. императрица подвергла духовные школы критике. Она поручила президенту Малороссийской коллегии графу Румянцеву, обратить внимание на Киевскую академию, где ученики заражаются «вредным правилам римского католицизма».

Вскоре императрица отошла от либеральных увлечений и с начала 1780-х гг. на нее влиял германский педагогический опыт. В Московской духовной академии на первый план вышло изучение греческого языка в связи с возникновением «греческого проекта» Екатерины II, с целью завоевания Константинополя, в связи с победами России над Турцией. Православное сятоотеческое наследие не изучалось, но с появлением учебника, составленного Платоном Левшиным на русском языке, в Московской академии начался отход от схоластики.[5].

В начале царствования Александра I (1801-1825 гг.) был проведен ряд реформ. В их основе лежали мистические взгляды царя. Он решил построить просвещение на евангельских истинах, видя мало различий в христианских конфессиях. В 1802 г. им было учреждено Министерство народного просвещения. Затем оно было объединено с Управлением делами всех вероисповеданий и делами Синода. Возглавил эту систему князь Александр Николаевич Голицын.

Наряду с реформой старых университетов были созданы новые, а открытый в 1804 г. Петербургский Педагогический институт был преобразован в 1819 г. в университет. Территория России разделялась на 6 учебных округов. Университеты стали их центрами.

В результате реформ духовного образования 1808-1814 гг. осуществлявшихся в русле реформ, уже проведенных в светском образовании, была создана стройная система: духовное училище – семинария – академия. Академии стали центрами богословской науки, заложив фундамент русского богословия. Однако правительство требовало от Синода, чтобы выпускники академий направлялись на педагогическую работу в Министерство народного просвещения.

Эпоха Николая I (1825–1855) тоже носила отпечаток личности монарха. Взгляды Николая I на образование определялись соображениями государственной пользы. Во все области управления он хотел внести военный порядок. При нем образование приняло замкнутый сословный характер. В 1835 г. издаётся новый Университетский устав. Он ограничивал автономию университетов. Однако правительство хотело усилить роль народного языка и церковности, с упором на практическое богослужение. Философия признавалась наукой вольномыслия. В конце 1830-х гг. статус латыни был приравнен к другим предметам, а преподавание перешло на русский язык. Наметилась национальная линия в богословии. Заговорили о старцах, монастырях, иконе, святоотеческих творениях как источниках богословия. Началась работа по переводу их на русский язык[6]. Однако обычной стала зубрежка, не позволялось отступлений от толкований учителя. Ответной реакцией стали нарушения дисциплины и попойки[7].

Внутренняя политика Александра II (1855-1881) затронула и образование. Была смягчена цензура. Растет нигилизм. Но неразвитая православная апологетика была бессильна бороться с нападками на веру. Молодые преподаватели были заворожены материализмом. Студенты и семинаристы проявляли интерес к общественной жизни, к дискуссиям в новых журналах, запрещенным брошюрам, немецкой либеральной теологии, философии материализма и социалистическим идеям. Учащиеся стали вовлекаться в политику[8]. Тревожным сигналом послужило участие студентов Духовной академии и университета в Казани в панихиде по убитым во время крестьянских беспорядков в д. Бездна.

Впервые появляется мысль о проведении духовно-нравственного воспитания в светской высшей школе. В 1860 г. митрополит Филарет Дроздов писал, что: «Хорошо бы, кажется, открыть при университетах факультеты богословия, куда бы могли быть принимаемы без различия состояний окончившие полный круг гимназический».

В 1860-х гг. прошла реформа светских учебных заведений. Им возвращалась прежняя автономия, были открыты новые университеты. Особое внимание придавалось подготовке специалистов по прикладным и техническим отраслям знаний.

Одновременно в университетах открывались новые кафедры: богословия, истории церкви на историко-филологических факультетах и церковного права на юридических факультетах. Богословие стало обязательным для всех факультетов. В 1858 г. было сокращено преподавание естествознания в семинариях, а в 1865 г. там отменили изучение медицины, естествознания и сельского хозяйства, но повысили требования к знанию древних языков и ввели педагогику и богословие, расширили преподавание практических пастырских дисциплин: литургики и гомилетики.

С 1866 г. граф Д. А. Толстой объединил должности министра народного просвещения и обер-прокурора Синода. Он применил принципы реформы светской школы и к школе духовной. Общество требовало внимания к приходскому духовенству и негативно относилось к ученому монашеству. Подъем научного уровня Духовных академий пошел на пользу всей православной церкви.

Вступление на престол вступил Александра III (1881- 1894) означало конец реформ в образовании. Политика правительства по отношению к высшей школе была направлена на формирование лояльной интеллигенции, инженерно-технических и чиновничьих кадров. 23 августа 1884 г. императором был утвержден новый Университетский устав, предусматривавший фактическое уничтожение автономии высшей школы. В то же время в программах усилились позиции исторических дисциплин. Число часов по русской литературе увеличивается. В Духовных академиях вводится должность духовника[9].

С 1880-х гг. вырастает количество беспорядков в высших и средних учебных заведениях. Особенно сильные волнения были в семинариях во время революции 1905-1907 гг[10]. Настроения в семинариях и академиях в начале XX в. выразил митрополит Вениамин (Федченков): «У нас, семинаристов, укоренилось убеждение, что если кто умный, тот неверующий»[11]. Схиархимандрит Варсонофий Оптинский говорил, что: «Революция в России произошла из семинарии». Многие семинаристы, особенно в Сибири, не хотели принимать сан[12] и предпочитали академиям университеты или государственную службу[13]. После 1910-11 гг. новый Устав Духовных академий включал в круг их деятельности богословие, преподавание и воспитание любви к церкви. Теперь студенты и преподаватели были обязаны соблюдать посты, посещать богослужения, которые отправлялись без сокращений.

В революционный и послереволюционный период традиционное духовно – нравственное воспитание было отвергнуто. Возникло понятие новой коммунистической нравственности. Особенно пострадала вузовская профессура. Она подвергалась «чистке», была под идеологическим контролем, многих арестовывали. В 1928 г. были не заняты около четверти вакансий профессоров и ассистентов. Для создания пропагандистов коммунистической и атеистической морали была основана сеть Коммунистических университетов и Институтов красной профессуры. В то же время вузы были лишены автономии, были закрыты кафедры философии (вместо них открывались кафедры марксизма-ленинизма), закрыты юридические факультеты, а филологические и исторические преобразованы в факультеты общественных наук и педагогические, ставившие задачей подготовку учителей. Был ограничен прием студентов – дети дворян, духовенства и буржуазии в вузы не принимались, проверялись социальное происхождение и «политическая грамотность» студентов и абитуриентов.

Сложившаяся к началу 1930-х гг. в СССР тоталитарная государственная система не могла не отразиться и на вузах. Вводились всестороннее централизованное управление и контроль. Деятельность высшей школы была подвергнута унификации и регламентации. Вводились единые обязательные программы и учебные планы, единые учебники. Во главу угла были поставлены дисциплина и послушание, а не развитие нравственности.

В послевоенные годы в высших учебных заведениях произошел частичный возврат к прежнему положению: прагматическая ориентированность высшего образования сменилась общенаучной и педагогической, была восстановлена разрушенная в 1920-е гг. университетская система, восстановлены гуманитарные факультеты, частично вузам предоставлялась автономия (снова была введена выборность ректоров, деканов, университетских и факультетских советов). Ограничения на прием студентов по социальному происхождению были сняты. Однако продолжалась унификация учебных планов и содержания высшего образования, огромное место в этих планах занимали предметы идеологического цикла (история КПСС, диалектический и исторический материализм, политэкономия).

Вновь открытые Духовные академии продолжили свой прежний путь, поскольку новых принципов организации духовного образования не создалось. Ситуация усугублялось жестким разделением духовного и светского образования в СССР.

После начала коренных реформ 1990 х гг. формируется новая концепция духовно-нравственного образования. В ней акцент сделан на научной подготовке кадров. Однако хотя гуманитарная культура составляет единый национально-исторический пласт, гуманитарное образование высшей школы до настоящего времени основывается на искусственном разделении понятий светского и духовного просвещения, что снижает общекультурный уровень выпускников вузов.