 | Розина Ольга Владимировна, почетный работник высшего профессионального образования РФ,
|
«Национальные традиции российского образования: ценности и смыслы»
Доклад на секции «Православная педагогика в контексте христианско-антропологической модели образования»
XXVI Международных рождественских образовательных чтений
«Нравственные ценности и будущее человечества»
23 января 2018 г., Белый зал Храма Христа Спасителя, г. Москва
Национальные традиции образования любой страны являются основой педагогической системы и опираются на национальный идеал народа.Национальный идеал не связан ни с какой идеологией или проектом идеального общества, но всегда пронизывает историю развития народа, нации с самого начала ее генезиса и проявляется в лучших достижениях его культуры и нравственных началах. Он является сердцевиной цивилизационной идентичности и обладает свойством преемственности, так как иначе невозможно сохранение никакой формы идентичности. Новое всегда идет на смену старому, но при этом сохраняет в себе его ядро и отдельные элементы. Так реализуется принцип диалектического синтеза и обеспечивается передача социальных и культурных ценностей от поколения к поколению.
Современное геополитическое состояние характеризуется противостоянием Запада и России, причем речь идет не просто о конфликте цивилизаций, а о войне цивилизационных антогонистов. «Цивилизационный антогонист – не просто противник, а воплощенное мировое зло. Соперничество цивилизационных антогонистов – это борьба на уничтожение»[1, с. 3]. Жесткое противостояние ведется с использованием новых, прежде всего, несиловых технологий – информационных, экономических, когнитивных. Это война ценностей и смыслов, целью которой является не просто дискредитация национальных идеалов, а их уничтожение и насаждение своих, аксиологически прямо противоположных. На арене цивилизационного противостояния столкнулись Запад и Россия, ценности либерализма и индивидуализма, с одной стороны, и традиционализма и соборности, с другой. Решение конфликта мирным путем невозможно хотя бы потому, что «обнаруживаются различия генезисных оснований русского мессианизма с доминантной идеей спасения мира и западного планетарного проекта – мирового господства. В одном случае мир надо спасать, в другом – подчинить»[1, с.260].
Для русского народа национальный идеал – это Святая Русь. Именно через православие жители Руси отделяли себя от остального мира, ощущали уникальность и самобытность своего народа. Не «добрая старая» (как Англия), не «прекрасная» (как Франция), не «сладостная» (как Италия), не «превыше всего» (как Германия), а «святая». Хронологические рамки и даже географические очертания Святой Руси невозможно определить, так как идеал святости на русской земле был, есть и будет пребывать вечно, как высочайшая вершина духовного роста человека, общества и государства.
Поэтому, несмотря на драматические и даже трагические события прошедшего столетия, не всегда осознанно, а порой и прикровенно национальный идеал народа, как ядро исторической памяти, сохранялся в лучших произведениях культуры и традициях воспитания, что обеспечило самосохранение народа в условиях гонений, репрессий и войн.
До недавнего времени в российском обществе культивировались мифы о Западе. В частности, о возможности «вхождения» России в западный мир, причем на равноправной основе.Периодически эта идея становилась ведущей в государственной политике, так как отражала западноцентристскоемышлениеи стремление элиты к потребительским стандартам западных стран.
После 2014 года ситуация резко обострилась: война цивилизационных антогонистов приняла острые формы. В новых политических реалиях Россия заявила о своем суверенитете в полицентрическом мире. Президент РФ В.В. Путин 31 декабря 2015 года подписал Стратегию национальной безопасности страны, где четко обозначен приоритет традиционных ценностей, в том числе в воспитании молодежи. Поэтому возврат системы образования к национальному воспитательному идеалу стал насущной задачей сохранения безопасности страны.
Вместе с тем процесс, «открывший дорогу» западным ценностям и технологиям в российском образовании, был запущен уже в постсоветский период на рубеже ХХ–ХХI вв. и к настоящему времени через «обновленную» российскую школу прошло уже не одно поколение детей. «Либералы говорили о единых стандартах западных ценностей, консерваторы – об общей христианской платформе. Неправы были и те, и другие. Россия всегда представляла собой отличную от западной, особую цивилизацию. Ее система ценностей была иной, и даже альтернативной Западу» – отмечает проф. В.Э. Багдасарян[1, с.26].
«Либералы у власти» сделали то, на что не посягнули их предшественники большевики – на искоренение нравственных ориентиров прежней системы, которые становились немодной «ретронравственностью». Для обеспечения успеха в данном начинании прозвучало два тезиса:
- образование – это только обучение, что уничтожало основу традиционной образовательной системы, рассматривающей образование как единый процесс обучения и воспитания;
- тоталитаризм прежней (советской) системы, проявлявшейся, прежде всего, в личной несвободе. Ну а самым свободным от тоталитаризма является, конечно, западный мир, поэтому его ценности должны стать и нашим достоянием и достоянием наших детей.
Попытка отчасти увенчалась успехом: вместо воспитания обязанностей, уважения и дружбы, заботы и милосердия насаждалось воспитание прав, толерантности, лидерства и потребительства. Результат оказался угрожающим – духовно-нравственная деградация общества и расчеловечивание личности.
Почему новые ценности и нравственные идеалы оказались столь разрушительны именно для России, в тот время как на их родине (на Западе) они не так катастрофичны? Потому что в России они не соответствуют нравственному воспитательному идеалу, который никак не связан с идеологией и не может быть привнесен извне, а вырастает из нравственного идеала народа, как его отличительная ментальная черта или цивилизационная доминанта.
Инверсия ключевых нравственных понятий, предпринятая как попытка «насаждения» западных ценностей, была бы затруднительна без использования принципа субституции, так как открытые ложь и обман слишком очевидны. Субститут (от лат. substitutio – замена) изначально был специальным юридическим термином, обозначавшим запасного наследника. Затем границы понятия были расширены до представления о взаимозаменяемости одного продукта другим, а потом принцип субституции вошел в практику общественных отношений. Фактически речь идет не об осуществлении реального дела, а о получении личного удовлетворения, то есть развитие того, что в религиозной практике именуется страстями. В педагогике принцип субституции оказался удобным инструментом для изменения вектора воспитания личности, а также характера межличностных отношений. Следующим шагом является замена ценностных ориентиров, как отдельной личности, так и семьи. За вывеской схожести понятий и идентичности скрывается лукавая подмена нравственных категорий и жизненных смыслов[см.подробнее 2].
Эта проблема стара, как мир и повторяется в жизни каждого, начиная с Адама и Евы, которые хотели стать «как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3,5), но вместо этого «открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги» (Быт 3, 7). Хотя последствия этих и аналогичных попыток весьма трагичны, но они, благодаря принципу субституции, такими не кажутся, а наоборот, выглядят привлекательно. Но в условиях современной цивилизационной войны субституционный подход приобретает особо острый характер, так как выбор ценностно-смысловой ориентации является именно тем ключевым звеном, от крепости которого зависит будущее не только отдельного человека, но и общества в целом. Подмена истинной ценности духовно-нравственного воспитания мнимым суррогатом является умышленным действием, так как конечной целью ставит замену образа жизни, основанного не на добродетели и нравственном сознании, а на пороке и развращенности, на низменных смыслах жизни, на ложных духовных ориентирах.
Здесь можно было бы говорить об искажении понимания сущности духовно-нравственного воспитания, таких категорий как свобода, совесть, любовь и пр. Но мы остановимся лишь на одном примере – искажение принципа иерархичности, как аксиологической (ценностной) основы мироздания.
Здесь выделим 2 аспекта: связь иерархии, красоты и гармонии; и что предлагается (и уже «работает» в молодежной субкультуре!) вместо иерархии.
- Для человека, воспитанного на гуманистических ценностях, иерархический принцип представляются неравноправным, как ограничивающий свободу, подавляющий личность, подчиняющий власти другого. Такое понимание всегда вызывает в любой аудитории (учительской или студенческой) отторжение идеи того, что без иерархии невозможна красота. Иерархия, как насилие и тоталитарность, не может быть красива – этот аргумент всегда повторяется в дискуссиях на курсах для педагогов или занятиях со студентами. Действительно, в межличностных отношениях иерархия может быть основана на разных принципах: страхе (тогда это рабство), договоре (наемничество). Но в православии она основана на любви и поэтому не может быть безобразна. Педагогическая коррекция понимания христианской сущности иерархического принципа, как показывает опыт, возможна путем введения «промежуточного» понятия гармонии: красота всегда гармонична, гармония упорядочена, также как и иерархия. Анализ понятия гармонии приводит слушателей курсов и студентов к пониманию красоты иерархии. Но понять и принять этот принцип сложно, т.к. понимание любви, как жертвы, во многом утрачено, а воспитание жертвенности в потребительском обществе – сложная педагогическая проблема.
- Противоположностью иерархии является гетерархия (от греч. heteros – другой, чужой и archia – власть, управление) – буквально «то, что находится под управлением другого». Как известно, «вгетерархических системах элементы находятся в разнообразных, но равноценных по отношению кдруг другу связях, поэтому такая система структурируется не по принципу однонаправленной прогрессии (как в иерархических системах, имеющих субординацию), а по самым разнообразным связям, выбор которых обусловлен сторонним наблюдателем. Любая гетерархическая структура не имеет стержневой доминанты и поэтому воспринимается как неполная, несовершенная, противоречивая. Применительно к социуму это понятие отражает современный релятивизм, когда отсутствует единое абсолютное начало (в случае духовно-нравственного воспитания – абсолютный нравственный идеал), а система отношений структурируется индивидуумом в зависимости от своих личных установок»[3, с.129].
Гуманистическая (релятивистская) педагогика цель воспитания видит формирование всесторонне развитой личности, что исключает ее иерархичность (дух-душа-тело) и не предусматривает четких (абсолютных) критериев личного нравственного выбора (добро-зло). Вместе с тем известно, что отсутствие иерархического стержневого основания приводит к смешению в индивидуальном сознании критериев добра и зла, а ситуативный выбор определяется и оправдывается текущей потребностью, что приводит к относительности нравственного и порочного.Именно проблема выбора вектора воспитания личности (всестороннее развитие или иерархическое устройство) является мировоззренческим выбором между принципами гуманистической (релятивистской) и православной педагогики, нравственными ценностями «общества потребления» и православной нравственной культурой в формировании личности и межличностных отношений.
Педагогический аспект гетерархических отношений заключается вихкомплементарности (от лат. сomper – дополнять). На относительных ценностях вырастить цельную личность невозможно, поэтому такой индивидуум стремится удовлетворить свою функциональную комплементарность за счет Другого, при этом не испытывая к нему никакой благодарности, так как полагает, что ему должны больше, чем он может дать сам. В таких условиях ответственность за свой жизненный выбор не формируется, а в структуре личности наблюдается инфантильность, эмоциональная незрелость и отсутствие способности к восприятию мира с иных точек зрения, кроме своей. Это путь взращивания эгоцентризма, лежащего в основе многих жизненных трагедий, как отдельных людей, так и современной семьи в целом.
Вот и примеры из криминальной хроники только одной недели недавно начавшегося 2018 года: трагедии в школах – 15 января – Пермь, 17 января – Челябинская область, 19 января – Улан Удэ. Похоже, что скоро профессия учителя станет столь же опасной, как профессия военного: линия фронта уже проходит в школе.
Что мы можем наблюдать в этих трагедиях общего: неполные семьи или неродные дети, нападение на тех, кто младше и на учителей; отсутствие в жизни нападавших реальных добрых дел и увлеченность интернетом. Это приводит к попаданию «под управление другого», увлеченности уголовной и националистической субкультурой и подражание «героям» аналогического американского нападения. Проблема нравственного идеала, искажение жизненных ценностей и смыслов, внутрисемейные отношения и отсутствие детско-юношеских объединений и пр. и пр. Какие предлагаются меры? В основном, запретительные и профилактические, т.е. внешние по отношению к сущности воспитательного процесса.
Пока мы будем доказывать чиновникам важность и спорить с ними о том, сколько лет в школе должно продолжаться духовно-нравственного воспитание и на каких ценностях, пока будем готовить учителей для преподавания «узкого» предмета «Основы православной культуры» на так называемых краткосрочных курсах «молодого бойца»к работе с каким-либо отдельным учебником, пусть даже очень хорошим, а не к интеграции «православной культуры» (см. примечание) в систему образования на основе ценностно-антропологического подхода наш цивилизационный антогонист будет изобретать все более изощренные способы влияния на аксиосферу личности.
Мы далеки от победы, но познать, что есть добро, можно лишь отделив его от зла и назвав своим именем.
ПРИМЕЧЕНИЕ
Термин «православная культура» применительно к школьному предмету взят в кавычки, так как он носит условный характер и объединяет учебные курсы, дисциплины, модули с различными названиями. Они имеют единое ценностно-мировоззренческое основание – православное христианское вероучение, святоотеческое понимание духовной, нравственной и художественной культуры и реализуются в системе образования при участии организаций Русской Православной Церкви. Все эти дисциплины направленны на духовно-нравственное воспитание детей по выбору их семьи на основе исторических и культурных традиций православия, но без привлечения учащихся в образовательном процессе к религиозной практике («обучения религии») и их обязательной конфессиональной самоидентификации.
Источники и литература
- Багдасарян В.Э. Россия–Запад: цивилизационная война. М.: ФОРУМ: ИНФА. М. 2017.
- Розина О.В. Моральнiкатегорii в сучасномувихованнi: зумиснапiдмiначивипадковасубституцiz? // Науковi записки. Серiя «Психологiя I педагогiка». Тематичнийвипуск «Духовно-моральневиховання молодого поколiння. Вiняний i зарубiжнийдосвiд». Острог, 2013, Вип. 23, с.215–222
- Розина О.В. Православная культура в школе: формирование и развитие профессиональных компетенций педагога. 2-е изд., испр. и перераб. М.: Наука и Слово, 2015.
