 | Грот Лидия Павловна, кандидат исторических наук, |
«Героические женщины в русском Отечестве: предания о святой равноапостольной княгине Ольге»
Доклад в рамках XXVIII Международных рождественских образовательных чтений
«Великая Победа: наследие и наследники»
Конференция «Воспитательное значение литературы и Великая Отечественная война»
29 января 2020 г., Храм Христа Спасителя г. Москва
С именем великой княгини Ольги связана часть моих научных исследований в самом буквальном смысле слова. В последней монографии «Имена летописных князей и корни древнерусского института княжеской власти» большая глава была специально посвящена именам Олега и Ольги.
В этой главе были использованы, в том числе, скандинавские источники и материалы, что стало возможным благодаря моей продолжительной работе в Швеции.
В результате исследования удалось выяснить, что утвердившееся с XIX в. мнение о скандинавском происхождении имени Ольга совершенно неверно. Это имя принадлежит древнейшему именослову, рожденному в Восточной Европе в период расселения там носителей индоевропейских языков, которые известны в науке под именем древних ариев. Цель моего доклада – показать, почему вопрос о происхождении имени княгини Ольги является актуальным для российской науки.
Святая равноапостольная великая княгиня Ольга – личность, без преувеличения, уникальная. Мало кто из правительниц в истории средневековой Европы может сравниться с ней.
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в проповеди по случаю дня её памяти сказал: «Мы преклоняемся пред ней как носительницей особого ума, особой внутренней духовной силы, особой воли, по праву считая ее предвестницей крещения всего нашего народа».
Согласие вызывают слова председателя Общества во имя святой равноапостольной великой княгини Ольги, члена Правления Союза православных женщин Гавриловой Ольги Владимировны: без княгини Ольги Русь не стала бы Великим государством и Святой Русью. Эта мысль подтверждается и источниками, и результатами научных исследований.
Ольга проявила себя волевым, решительным и деятельным политиком. В ПВЛ рассказывается о том, как неустанно трудилась она, организовывая функционирующую политико-экономическую систему своей страны: ”И иде Вольга по Дерьвьстей земли с сыном своим, уставляющи уставы и уроки; и суть становища её и ловища. Иде Вольга Новугороду и устави по Мьсте погосты и дани, и по Лузе – оброки и дани, и ловища её суть по всей земле, и есть свидетельства о ней, и места её и погосты, ..».
В российской исторической мысли, несмотря на дискуссии по отдельным вопросам деятельности княгини Ольги, с самого начала преобладающей являлась высокая оценка княгини Ольги как государственного деятеля, как реформатора социальной и политической жизни Руси. Н.М. Карамзин назвал проведенные Ольгой реформы делом «великой законодательной мудрости» и важным этапом в развитии «внутреннего порядка государства».
С этими словами напрямую соотносятся и оценки как советских историков, так и современных российских историков, которые определяют реформы княгини Ольги как начало новому этапу в процессе становления и консолидации Русского государства как политического организма (М.Жих).
Советскими историками отмечались создание Ольгой новых административных пунктов на основе древних местных центров и о постепенной замене администрацией, назначаемой из Киева, местных органов власти (Мавродин В.В. ), точная тарифицированность «уроков», «оброков» и «дани» (Рыбаков Б.А.), направленность политики на консолидацию всех русских земель (Насонов А.Н.).
Современные российские историки пишут о созданных княгиней Ольгой погостах как центрах административного управления, княжеского суда и взимания даней (М.Б. Свердлов); подчеркивают, что Ольга пыталась создать предпосылки административного политического объединения русских земель в общее государственно-территориальное образование с центром в Днепровской столице» (Фроянов И.Я.); характеризуют создание сети погостов как первый шаг в деле реального огосударствления всей территории Древней Руси (Карпов А.Ю.). На основе всего этого делается общий вывод о том, что проведенные княгиней Ольгой административно-организационные реформы оказали судьбоносное влияние на все последующее развитие древнерусского общества (Фроянов, Дворниченко 1988, Жих М.И.).
Даже в представленном кратком историографическом обзоре отчетливо виден совершенно блистательный образ правительницы земли Русской княгини Ольги. Но над этим образом нависает темным облаком навязанная российской исторической науке идея о скандинавском происхождении имени Ольга, что как-то автоматически переносится и на этническое происхождение самой княгини, а от этого, в свою очередь, перебрасывается мостик к мысли о великой миссии скандинавов в образовании ими древнерусской гигантской государственной системы от Балтийского моря до Поднепровья.
Трактовка древнерусских летописных имен как «скандинавских» зародилась в Швеции в период XVII-XVIII вв. и явилась частью шведского политического мифа. Миф этот был порождением Смутного времени, когда шведской короне удалось завоевать часть Новгородских земель. Завоевательская политика породила необходимость идеологизации неправых действий. И для этого стали создавать новую версию Восточной Европы в древности, в которой предкам шведских королей отводилась первенствующая роль в освоении Восточной Европы чуть не с гиперборейских времен и уж точно задолго до русских. Тем самым стремились обосновать историческое «право» Швеции на завоеванные в Смутное время новгородские земли: как местному населению, так и западноевропейскому общественному мнению надо было объяснять «правильность» оккупации.
В XVI – XVIII вв. в западноевропейской мысли бытовала уверенность в том, что этническую принадлежность какого-либо лица можно определять через языковую интепретацию личного имени данного лица. К науке это отношения не имело. Большинство таких интепретаций бралось из воздуха и часто делалось из спекулятивных целей для того, например, чтобы присвоить в пользу собственной истории часть исторического материала из чужой истории и соорудить благодаря этому более величественное историческое прошлое для своей страны, чем оно было на самом деле. Подобные экзерсисы, как правило, поддерживались политикой, как это было в случае с так называемым скандинавским происхождением летописных княжеских имен.
С начала XIX в. представители российской либеральной и левой мысли прониклись горячей верой в то, что все, что приходит с Запада, правильно и прогрессивно. На волне этой веры многие западноевропейские утопии проникли в российскую историческую науку, в их числе была и идея о скандинавском происхождении летописных княжеских имен. Многие представители российской науки стали не только апологетами этой идеи, но и её активными разработчиками. Так историк Арист Куник обосновал якобы лингвистическим методом скандинавское происхождение имени Ольга. Он отыскал, что у Константина Багрянородного имя Ольга передается как Elga (Eλγα) и объявил, что это написание соответствует скандинавскому Helga, и что это и есть тот оригинал, от которого произошли имена Ольги и Олега.
Предложение Куника было безоговорочно принято, при этом даже и вопроса не возникло: а может, наоборот, скандинавская Helga есть производное от русской Ольги, может, русское имя Ольга возникло раньше, чем скандинавская Хельга? Никто и выяснять не стал.
В наше время скандинавские языки изучены лучше. И на основе законов образования скандинавских женских имен есть основания утверждать, что антропоним Ельга из византийских документов не мог иметь скандинавского происхождения. Природные скандинавские женские имена оканчиваются на согласный звук: Gunhild, Ingegerd, Asrun и т.д. А женские скандинавские имена, оканчивающиеся на –а, являются уменьшительными формами или гипокористиками. Примеры образования гипокористик от скандинавских женских имен могут быть следующие: от Gunhild – Gunna, от Asrun – Asa, от Hildegærd – Hilla, от Ragnborgh – Ragna и т.д. Но гипокористики, как известно, в официальных случаях относительно официальных лиц не применялись.
Таким образом, конкретное обращение к грамматике скандинавских языков обнаруживает, что имя Елга (Eλγα), зафиксированное в византийском источнике для княгини Ольги, не может быть скандинавским. А как же тогда толковать такие женские имена как Helga и Olga, которые до сих пор присутствуют в современных скандинавских именословах? Женские имена с окончанием на -а в скандинавских именословах, если они не гипокористики, являются заимствованиями из иностранных именословов, например, из христианских, славянских, латинских и др.: Аnna, Vera, Lucia и т.д. Следовательно, имя Ельга/Ольга относится к заимствованным именам в скандинавских именословах. Но тогда интересно выяснить, откуда это заимствование пришло. Надо напомнить, что вопросом о нескандинавском происхождении имени Ольга уже занимались такие крупные ученые, как С.А.Гедеонов, Иловайский Д.И., А.Г.Кузьмин и ряд других. Но все они не имели возможности напрямую привлекать оригиналы скандинавских источников, что и делало их концепции уязвимыми, а мысль о скандинавском происхождении летописных имен – нерушимой.
Я, работая в Швеции, такую возможность получила. Результаты исследований имен Ольги и Олега, кроме вышеупомянутой монографии, изложены в двух обстоятельных публикациях «Об имени Хельги» (первая и вторая часть в электронном журнале «Исторический формат», 2015/4 и 2016/1). В них я показываю, что имена Ольга и Олег – антропонимы, родившиеся в Восточной Европе и принадлежащие к самому архаичному антропонимическому слою носителей ИЕ. Известно, что носители ИЕ языков стали заселять Восточную Европу, предположительно, на рубеже III – II тыс. до н.э. Согласно филогенетическим исследованиям, эти носители переселялись на Русскую равнину в виде двух дочерних ветвей. Представители одной из них через несколько столетий продолжили миграции на юг и на восток и известны в науке под именем ариев. А представители другой ветви остались в Восточной Европе. И поскольку эта ветвь выявляется сейчас чуть не у половины русских, украинцев и белорусов, то её древних носителей по праву можно назвать древними русами. Так я и предлагаю их называть.
В дописьменную эпоху было обычным переносить названия наиболее важных географических феноменов, в частности, гидронимов, на антропонимику и называть именами рек наиболее значимых исторических персонажей. Подобная традиция совпадения названий рек и имен богатырей, например, прослеживается в русском эпосе: в русских былинах хорошо известен богатырь Дунай.
Связь с гидронимикой и в первую очередь, с гидронимикой Восточной Европы прослеживается и у имени Ольги. Надо напомнить, что это легендарное имя в летописях присутствует и как Ольга/Олга, и как Вóльга/Волга. Чередование с начальной в и без нее типично для древнерусского языка: возеро < озеро, востров < остров, вострый < острый и т.д. Соответственно, типичным для русского языка является переход Вóльга (Вóлга)/Ольга (Олга). Исходя из этого, я проследила тождество личного имени Вóльга/Волга или Ольга/Олга, с названием величайшей реки Восточной Европы Волги с массой ответвлений от этого названия. Анализ в рамках ономастики я дополнила и преданиями о Волге, в которых она запечатлелась как Волга – матушка.
Но нашлись в России географические аналоги и для такого варианта имени Ольги как Елга/Ельга: Елга – приток Цильни, Верхневолжский бассейн; Елга – приток Вятки; Елга – приток Стерли (от Поволжья до Оренбургской области); Елга – приток Тора (Поволжье). Что же, все эти гидронимы тоже скандинавы принесли? Нет, все эти гидронимы вполне выводимы из праславянского языка. До сих пор для русского языка типичен переход начального е в о и обратно, напр.: озеро – езеро, орел — ерел, елень – олень, един – один, Елена – Олена, Омельян-Емельян. Соответственно, антропонимы Вольга < Ольга < Ельга отражают самые обычные для древнерусского именослова чередования. Поэтому византийские авторы имели полное право изобразить имя Ольга как Еλγа. Но в византийских документах, а именно в миниатюре, изображавшей прием русской княгини во дворе византийского императора есть и написание Оϋλγа (Халанский М.). Так что византийским соседям были известны обе формы имени: и Ольга, и Елга. Но в некоторых языках перед гласной мог ставиться знак придыхания h (Helena, history), соответственно, в огласовке этих языков древнерусская Ельга стала Хельгой.
И в заключение пару слов о значении имени Ольга/Олга. Это сделать необходимо, поскольку под влиянием упомянутых западноевропейских утопий распространилось утверждение о том, что имя Ольга произошло от скандинавского Helgi и означает «святая». Хочу проинформировать, что скандинавское Helgi не является полным именем, а гипокористикой для мужского имени или прозвищем и никак не могло способствовать образованию ни полного мужского имени Олег, ни полного женского имени Ольга. Кроме того, эпитет «святой» связан с христианством, распространение которого как общенационального процесса в скандинавских странах относится к XI-XII вв. Тогда христианская символика и стала перетекать в именословы, вытесняя дохристианские смыслы. Более подробно эта тема изложена в уже упомянутых публикациях в журнале «Исторический формат».
Подлинное значение имени Ольги раскрывается из древнерусской традиции. Её имена – своеобразные криптограммы. Помимо Ольги, у княгини известны другие имена – девичье Прекраса и крестильное Елена. Я обратила внимание, что эти три имени стоят в центре русской сказочной традиции, в преданьях старины глубокой, выступая как пары. Одна из пар – Елена и Прекраса превратилась в Елену Прекрасную.
Считается, что Елена в переводе с греческого означает прекрасная. Получается, Елена и Прекраса суть одно и то же имя. Но Прекраса выступает в паре и с другим именем – Василиса как Василиса Прекрасная. Значение имени Василиса также истолковывается через греческий со значением владычица, властительница.
Однако, как Елена, так и Василиса имеют в русском фольклоре еще одну постоянную характеристику Премудрая. Соответственно, в триаде Елена – Прекраса – Ольга на имя Ольга приходится значение Премудрая.
Эпитеты премудрая, мудрая, обладающая мудростью действительно прослеживается подле имени княгини Ольги в ее жизнеописаниях. Мудростью и красотой наделена княгиня Ольга и в русских исторических песнях: «с нею можно думу подумати и слово промолвити», «она красавица, какой не видывали», поэтому «когда она умерла, плакали по ней богатыри, называли ее ”матушкой”». Мудрость в древнерусской традиции – это божественный дар, который передается избранным «по памяти, будто по грамоты». Благодаря этой мудрости стала княгиня Ольга «предвозвестницей христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед рассветом». Понятие мудрости включено и в имя княгини. Nomen est omen, имя – это знак. И наш долг вернуть этот знак во всей его подлинности в русскую историю.
