Языковые аспекты межрелигиозного диалога, их роль в осмыслении исторических реалий прошлого и поисках ответов на современные геополитические вызовы
«Смерть и жизнь – во власти языка,
и любящие его вкусят от плодов его»
(Пр. 18:21-22)
Язык – это инструмент, который помогает людям общаться друг с другом, выражать свои мысли и чувства, передавать информацию и хранить ее, а также постигать этот мир. В условиях межъязыковой коммуникации владение языком родным и иностранным играет важнейшую роль, также необходимо знать культуру, обычаи страны собеседника, ценности самого человека.
Когда речь идет о теологическом дискурсе, цена точности терминологии возрастает еще больше: ведь каждое слово здесь очень емко, каждое слово выстрадано веками, а часто омыто кровью мучеников. Поэтому на наших занятиях по иностранному языку мы учим студентов ценить точность перевода, знакомим их с нюансами перевода теологических терминов. В этой области Общецерковная аспирантура и докторантура имени святых Кирилла и Мефодия – одно из уникальных мест, куда часто приходят на учебу аспиранты и магистры с высоким уровнем владения иностранным языком и глубокими знаниями в области теологии, что позволяет учить их работать с переводом теологических текстов. Дело в том, что иногда даже хорошие переводчики, плохо владеющие специальностью, допускают грубые ошибки, которые иногда могут привести к стилистическим, а нередко и семантическим искажениям, а иногда и вовсе к потере смысла высказывания.
Одним их подобных хрестоматийных случаев является перевод имени “John the Bapitst” (прор. Иоанн Креститель) как «баптист Джон». Например: «Баптист Джон питался саранчой и жил в пустыне[1]«; или «Позже Айронс переезжает в Лондон, сыграв в Бристоле напоследок баптиста Джона в ставшем популярным мюзикле «Godspell»[2].
Еще один известный широкой публике пример – перевод марки немецкого вина «Liebfraumilch» как «Молоко любимой женщины». Вино это появилось в российских магазинах несколько десятков лет тому назад, когда переводчики, владеющие богословской лексикой, были еще большей редкостью, нежели сегодня. Правила построения сложных слов в немецком языке, действительно, позволяют перевести «Liebfrau» как «любимая женщина», а «Liebfraumilch» – как «Молоко любимой женщины». Однако специалисты, работающие с теологическими текстами, знают, что «Liebfrau» переводится на русский язык как «Богородица». И на самом деле, вино это производили на территории церкви, посвященной Богородице. Это старинная готическая церковь, которая находится в г. Вормсе, вокруг церкви простираются старинные виноградники. Раньше носить название «Молоко Богородицы» могло только вино, которое изготавливалось из винограда, на лозы которого падала тень от церкви. С 1910 года торговая палата Вормса приняла решение, что это имя может носить все вино хорошего качества, произведенное на территории земли Гессен. Это стало началом конца истории элитного вина этой марки, теперь это столовое вино далеко не высшего класса.
Примерно такой анализ предстоит сделать переводчику, когда он сталкивается с незнакомым термином: надо знать его историю, возможные значения – тогда он сможет подобрать наиболее точный перевод.
К сожалению, история, в том числе, история Церкви, знает примеры, когда язык становился инструментом разобщения, причиной раздоров (которые, впрочем, позже с помощью языка рано или поздно решались).
Один из ярких исторических примеров, когда именно языковые аспекты вставали в центр / на пути межрелигиозного диалога, – тринитарные споры, когда греческое и латинское понимание тринитарных терминов породили дебаты, споры и даже ереси.
Свт. Григорий Богослов отмечал существование трудностей, имевшихся между Востоком и Западом: «Когда мы благочестиво употребляем выражение: «одна сущность и три ипостаси» (τῆς μιᾶς οὐσίας καὶ τῶν τριῶν ὑποστάσεων), из которых первое означает природу Божества, а последнее — личные свойства Трех, тогда римляне, одинаково с нами мысля, из-за бедности своего языка и из-за недостатка наименований, не могут отличить ипостась от сущности (διελεῖν ἀπὸ τῆς οὐσίας τὴν ὑπόστασιν) и потому вместо него используют слово «лица» (τὰ πρόσωπα), дабы не подать мысли, что они признают три сущности»[3].
Позже и преп. Иоанн Дамаскин отмечал неоднозначность толкования понятия «ипостась»: «Слово «ипостась» (ὑπόστασις) имеет два значения. Взятое в общем смысле, оно означает субстанцию вообще. В собственном же смысле «ипостась» означает индивид, а также всякое отдельное лицо»[4].
Из-за сложностей перевода терминологии на латинский язык в западной традиции закрепилось двойственное понимание термина «ипостась». Показательными документами, свидетельствующими об этом, являются письма блаж. Иеронима к папе Дамасу: «Покровитель ариан требует теперь от меня, римского человека, нового имени ипостась. Мы спрашиваем, что, по их мнению, понимается под тремя ипостасями. Они отвечают: три существующие (subsistentes) лица. Мы отвечаем, что [и] мы так верим. Но недостаточно им смысла, они требуют самого имени, поскольку я не знаю, какой яд кроется в слогах. Мы заявляем: если кто не исповедует три ипостаси, то есть три существующие лица, да будет анафема. Если же кто, понимая под ипостасью сущность (usia), не говорит, что при трех лицах одна ипостась, чужд Христу, так как очевидно, что, называя три ипостаси, под видом благочестия пытаются утвердить три природы»[5].
Процитированные отрывки демонстрируют одну из терминологических проблем того периода.
Второй исторический пример, когда язык разъединял – правка книг при патриархе Никоне, когда некоторые правки улучшили перевод или сделали более понятным тексты молитв и песнопений. Но по поводу многих правок есть мнение, что они были излишни и лишь привели к ощущению революции в уставе как у духовенства, которое знало богослужение наизусть и испытывало большие трудности от происходящих перемен, так и у мирян.
В период «латинского пленения» русского богословия тоже возникали проблемы, обусловленные неверным переносом терминов из одного языка в другой.
Сегодня же на фоне легкого доступа к информации, широких возможностей для передачи и распространения информации (когда могут общаться практически все со всеми) мы часто сталкиваемся с искажениями богословской мысли из-за неточности перевода. Абсолютно точный перевод в принципе невозможен, перевод – это всегда интерпретация, но это не дает переводчику полной свободы, наоборот, переводчик должен очень бережно отнестись к оригиналу, должен знать культуру, литературу, религию, мифологию, современную политическую ситуацию страны, с языком которой он работает.
Сегодня развивается новое направление на стыке двух наук: теологии и лингвистики – теолинвистика (от греч. theos – Бог и лат. lingua – язык). Впервые этот термин употребил в 80-х годах XX века бельгийский лингвист Жан Пьер ван Ноппен, которого называют отцом теолингистики. Вопрос о необходимости связать исследования в области теологии и языкознания возникал много раньше, например, в 1915 году Н.Н.Глубоковский в своей книге “Греческий язык Нового Завета в свете современного языкознания” указывал на необходимость сотрудничества богословов и филологов при изучении греческого библейского языка[6].
Сегодня теолингвистика активно развивается как за рубежом, так и в России. В нашей стране основоположником и одним из ведущих специалистов в этой области является А. К. Гадомский, который описал историю становления теолингвистики на Западе и в России, а также предложил большую часть терминов. А. К. Гадомский дает следующее определение теолингвистики: это “наука, возникшая на стыке языка и религии и исследующая проявления религии, которые закрепились и отразились в языке; раздел языкознания, который занимается исследованием религиозного языка в узком и широком понимании этого термина”[7].
Единицей теолингвистики предлагается “теонема” – языковой знак, функциональная единица языка, выражающая содержание теологического характера[8].
Одним из новых направлений внутри теолингвистики, которое представляется нам особенно важным, когда мы ведем речь о религиозном диалоге и занятиях по иностранному языку с теологами, является сопоставительная теолингвистика. Это направление находится в стадии становления: нет точного определения предмета исследований, методов, нет точного определения самого понятия «сопоставительная теолингвистика». Однако ученые, обратившие свое внимание на это направление, уверены в перспективности исследований в данной области. В частности, на актуальность и перспективность нового направления указывает профессор православного богословского факультета Белградского университета, К. Кончаревич. Данный лингвист целью сопоставительной теолингвистики считает «изучение проявлений религии, которые закрепились и отразились в сопоставляемых языках», независимо «от их генеалогической и типологической принадлежности, а также тождества, сходства и различия в способах отражения, сохранения и передачи религиозного содержания»[9].
На занятиях по иностранному языку с теологами мы имеем дело с многообразными случаями перевода.
- Случаи, когда у терминов в обоих рабочих языках есть однозначные соответствия при переводе – не самые частые в религиозном дискурсе. Например, Библия – the Bible, Евангелие – the Gospel, апостол – apostle и др.
- Больше понятий, где есть расхождения, когда возможен многовариантный перевод. Например, «святой» [10]. 1. Святой – исходящий от Бога, связанный с Богом – holy (Святой Дух – the Holy Spirit, святая вода – holy water), 2. (человек, проведший свою жизнь в защите интересов церкви и религии и после смерти признанный непререкаемым образцом христ. жизни, покровителем верующих и канонизированный церковью) – saint, 3. священный, освященный – sacred [ˈseɪkrɪd] (святая обязанность – sacred duty), 4. почитаемый – hallowed [ˈhaləʊd] (священное место – a hallowed place).
- Случаи, которые непосредственно являются предметом сопоставительной теолингвистики: концепты, которые переводятся эквивалентно с одного языка на другой, но имеют некоторые отличия для представителей разных культур. Например, русское словосочетание «милость Божия» практически не содержит оттенка значения «пощада», в то время как немецкое «Gnade Gottes» этот оттенок имеет, что связано с особенностями религиозного учения протестантизма, согласно которому Господь может помиловать или осудить человека на вечные муки независимо от его поступков. «Возможно, поэтому и Gnade Gottes воспринимается как нечто незаслуженное, что тот, кто помилует/пощадит, делает лишь из собственной благости, но не исходя из добрых поступков человека при жизни»[11]. Такие примеры чаще всего целесообразно переводить с помощью имеющегося эквивалента, но переводчик должен понимать имеющиеся и тонкие отличия и при необходимости акцентировать на этом внимание слушателей.
- Непростые для перевода случаи, когда понятие возникло и существует только в православной традиции. В таком случае есть возможность точно сохранить значение слова, передав его на иностранный язык с помощью транскрипции или транслитерации, но в этом случае перевод теряет свой смысл, потому что слушатель/читатель, не знакомый с термином ранее, не поймет, о чем идет речь. Например, можно передать понятие «канун» как «kanun», а «пасха» (блюдо) как «pasha». Такой перевод допустим, только если реципиент знаком со значением данного понятия, в противном случае, такой перевод никак не поможет понять, о чем идет речь. В этих случаях рекомендуется использовать описание. Например, «канун» можно перевести как «kanun» и дать толкование a small table for requiem services[12], а «пасху» как «pasha» – «a sweet cream-cheese dish eaten on Easter»[13].
- Случаи, когда есть внешнее соответствие концептов, однако существует и семантическое различие: использование католических аналогов при переводе православных понятий. Употребление близких католических аналогов может вызывать сдвиг в семантическом религиозном содержании. В этих случаях надо быть предельно осторожными – не всегда подходят иноязычные термины, обозначающие предельно близкое понятие в другой конфессии. С одной стороны, такой перевод будет хорошо понятен реципиенту, однако иногда такие семантические сдвиги недопустимы. В таких случаях надо внимательно относиться к контексту, адресату перевода, задаче перевода.
Например, недопустимо использование католическое «The Assumption of the Birth-Giver of God» (взятие на небо) вместо «The Dormition of the Theotokos», когда мы переводим название праздника «Успения Пресвятой Богородицы» – хотя речь идет об одном и том же празднике, теологическое наполнение терминов различается. Также некорректно перевести название православного праздника Богоявления как «Three Kings Day» (празднуется 6 января, переводится как «День трех королей», «Богоявление»). Хотя имеется в виду один и тот же день, а различие названий обусловлено историческим развитием традиции содержания празднования, которое разнилось в разных Поместных церквях. Изначально в этот день вспоминали Крещение Иисуса Христа, чудо в Кане Галилейской, чудо умножения хлебов, а также поклонение трех волхвов и избиение младенцев. Со временем в Италии и некоторых других землях мотив поклонения волхвов стал центральным.
Верным общепринятым вариантом перевода названия данного праздника является «Theophany» .
Когда мы имеем дело с переводом, часто необходимо знать и историю возникновения праздника, и традиции его празднования. Например, в Германии есть обычай писать в этот день освященным мелом буквы «С + М + В» и дату текущего года на косяке входных дверей. В Средневековье считалось, что здесь мы имеем дело с аббревиатурой от «Christus mansionem benedicat» (лат.: «Христос благословляет жилище»). Позже эти буквы связали с легендарными именами трех волхвов: Каспара, Мельхиора и Балтасара.
В качестве интересного случая мы иногда рассматриваем с обучающимися перевод термина «просфора». С одной стороны, это, казалось бы, однозначный термин, однако с другой стороны, словари предлагают несколько вариантов для перевода данного понятия. И когда студенты видят все эти варианты, они не понимают, как же выбрать правильный вариант. Также надо учитывать, что, несмотря на однозначность термина для теологов и людей, хорошо знакомых с церковной традицией, часто говорящий может иметь в виду нечто другое (например, в случае с «просфорой» часто существует путаница между понятиями «просфора», «антидор» и «артос», а говоря о католической традиции, просфорой могут назвать облатку или гостию). Переводчику надо помнить, что семантический сдвиг может быть уже со стороны продуцента высказывания, когда тот не совсем корректно употребляет термин.
Просфора – это круглый небольшой хлеб, состоящий из двух частей (символ двойной природы Христа), это обязательно квасной (дрожжевой) хлеб. «Из просфоры с Христовой печатью вырезается Агнец, который на Литургии станет Телом Христовым, из остальных вынимаются частички с поминовением имен живых и усопших православных христиан. Просфоры по окончании Литургии выносятся из алтаря и раздаются верующим. Часто это делается в свечной лавке»[14]. Это слово обозначает в переводе с греческого «приношение».
В случае, если студент при переводе решит заглянуть в словарь, он увидит несколько вариантов для перевода термина: unleavened bread, host, altar bread, wafer, holy bread, prosphora, communion bread, Eucharist.
Как же выбрать подходящий вариант?
Особого внимании достоин вариант «unleavened bread» (предлагаемый несколькими онлайн-словарями, например, academic.ru, multitran.ru, yandex.ru). Этот термин означает «пресный хлеб», «опреснок». В восточной традиции для таинства Евхаристии используется дрожжевой (квасной) хлеб (leavened bread), Специалисты, изучающие историю церкви, хорошо помнят, что спор о пресном или квасном хлебе для Евхаристии сыграл важную роль в истории и а даже стал родной из формальных причин Великой схизмы 1054 года. Пресный хлеб используется в католической традиции, в восточной – это дрожжевой хлеб. Таким образом, использование данного словосочетания в качестве эквивалента для просфоры будет ошибочным.
Термин «Host» (от лат. hostia – «жертва») – Восточной Европы рождественскими хлебцами (облатками). которые не имеют богослужебного значения (однако термин «облатка» часто предлагается как вариант перевода для «Host».
Варианты «altar bread», «holy bread», «communion bread» являются нейтральными, не имея уникальной связи ни с западной, ни с восточной традицией и допустимы как адекватный перевод в некоторых стуациях, когда необходимо передать смысл, но нет задачи акцентировть внимание на различии восточной и западной традиций.
А вот понятие «wafer» относится к католической традиции. Например, в Большом англо-русском словаре религиозной лексики А.А. Азарова понятие the (Eucharistic) wafer имеет помету катол. Этот термин используется для обозначения малой гостии в виде круглой хлебной пластины, которой причащаются миряне в храме во время католической мессы.
Таким образом мы видим, что перед изучающими английский язык теологами встает непростой вопрос подбора адекватного термина для перевода. Словарь Merriam Webster Dictionary предлагает термин «prosphora» и дает его определение: 2 one of several loaves of bread each with special seals on the upper side used in the Eastern Church in the preparation of the Eucharistic element»[15]. Как мы видим, здесь есть указание на восточную традицию. Однако такой перевод уместен в ситуации, когда слушатель знаком с термином, либо есть возможность дать толкование термина «prosphora».
Ряд терминов восточной и западной христианских традиций при кажущейся аналогичности кроют в себе расхождения, в том числе богословского характера, что является трудностью для переводчика, перед которым стоит задача адекватного и эквивалентного перевода. Но для того, чтобы эти трудности замечать и уметь находить решение, надо обладать знаниями.
На занятиях по иностранному языку мы демонстрируем обучающимся важность слова, важность точности и адекватности перевода, обращаем их внимание на значение контекста и личности реципиента. Учет всех этих особенностей и знание языка и предмета могут позволить нам добиться максимально адекватного перевода, когда слово служит для лучшего взаимопонимания.
[1] С. Браун. Французский шелк. URL: https://dom-knig.com/read_399245-77# (дата обращения 02.01.2020).
[2] А. Зябрева. Биография Джереми Айронса. // Вокруг света. URL: https://www.vokrug.tv/article/show/biografiya_dzheremi_aironsa/ (дата обращения 02.01.2020).
[3] (Цит. по: Ипостась. Православная энциклопедия URL: http://www.pravenc.ru/text/673779.html (дата обращения 02.01.2020).).
[4] Цит. по: Ипостась. Православная энциклопедия URL: http://www.pravenc.ru/text/673779.html (дата обращения 02.01.2020).
[5] Albertus Magnus. Ibid. ─ P. 342.
[6] Глубоковский Н. Н. Греческий язык Нового Завета в свете современного языкознания. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Glubokovskij/grecheskij-jazyk-novogo-zaveta-v-svete-sovremennogo-jazykoznanija/ (дата обращения 02.01.2020).
[7] Гадомский А. К. Религиозный язык – теолингвистика – языкознание.//Ученые записки Таврического национального университета – Филология. Том 20 (59) № 1 – Симферополь: ТНУ, 2007. – с.287 -292, С. 290
[8] Гадомский А. К. К вопросу о единицах теолингвистики // Восточнославянская филология : сб. науч. работ. — Горловка, 2006. Вып. 11, ч. 1. Языкознание. С. 11—20.
[9] цит. по Киквидзе И.Д. Сопоставительная теолингвистика предмет и цели исследо-вания [Электронный ресурс]. – URL: https://www.researchgate.net/publication/326131548_Sopostavitelnaa_teolingvistika_predmet_i_celi_issledovania (дата обращения: 02.01.2020).
[10] Словарь на Академике. URL: https://translate.academic.ru/святой/ru/en/ (дата обращения: 02.01.2020).
[11] Е. А. Ставицкая. Современная теолингвистика как основа межкультурного диалога. // Материалы международной научной конференции «Кусковские чтения. Аксиологическое пространство русской словесности: традиции и перспективы изучения», – Москва: Издательский центр МГИК, 2019, с. 703-710/
[12] Словарь на Академике. URL: https://translate.academic.ru/канун/ru/en/ (дата обращения: 02.01.2020).
[13] Словарь на Академике. URL: https://translate.academic.ru/пасха/ru/en/ (дата обращения: 02.01.2020).
[14] Иерей Андрей Чиженко. Что такое просфора? Как правильно ее хранить и употреблять? URL: https://pravoslavie.ru/108064.html (дата обращения: 02.01.2020).
[15] Словарь Merriam Webster. URL: https://www.merriam-webster.com/dictionary/prosphora дата обращения: 02.01.2020).