Выступление архимандрита Михаила (Быковича), настоятеля Иоанно-Предтеченского монастыря Валевской епархии (Сербская Православная Церковь) на ХХVIII Международных Рождественских образовательных чтениях. Направление «Древние монашеские традиции в условиях современности» (Данилов ставропигиальный мужской монастырь Москвы, 28–29 января 2020 года)
Высокопреосвященные и Преосвященные владыки, отцы настоятели и матушки игумении, братья и сестры!
Я передаю вам благословение нашего владыки – епископа Валевского Милутина, который из-за болезни не смог выступить на этом форуме и поручил мне сказать несколько слов.
Если мы хотим рассмотреть вклад духовенства и монашества в победу во Второй мировой войне, нам необходимо вернуться на три десятилетия назад – к событиям Первой мировой войны и тому, что последовало за ней, к революции в России. Я считаю, что все эти явления тесно связаны между собой.
Корень всех подвигов во Второй мировой войне, по моему убеждению, нужно искать в жертве царя Николая II и царской семьи, а также многих архиереев, священников, монахов и мирян – миллионов убитых, погибших ради Христа. Это краеугольный камень, источник вдохновения и готовности отдать свою жизнь за ближнего своего, как и Господь сказал: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя (Ин. 15:13).
Жертва царя Николая и его семьи была не только жертвой за Россию, это была жертва за весь мир. Мы в Сербии вспоминаем и празднуем три голгофы: Голгофу Господа нашего Иисуса Христа, голгофу царя Николая, его семьи и русского народа и – голгофу сербского народа в Первой мировой войне. Также сегодня мы празднуем только два воскресения: Воскресение Господа нашего Иисуса Христа и нынешнее, слава Богу, воскресение России. Но мы ждем еще зарю воскресения Сербии.
Мы знаем из нашей истории, что события в России неотделимы от событий в Сербии, с той разницей, что у нас они происходят некоторое время спустя. Поэтому у нашей радости о воскресении России в глубине есть привкус надежды и ожидания воскресения Сербии. Мы знаем: если в России будет хорошо, так же будет и в Сербии. Наши старцы говорили: Господь на небе, Россия – на земле. Мы всегда смотрели на Восток, не потому только, что ожидали помощи от России как нашей второй великой Родины, но и потому, что Господь сказал: спасение придет с Востока (см. Лк. 1:78). Наша христианская вера находится в самой сердцевине нашего организма, мы всецело доверяем слову Господа нашего и поэтому ждем спасения с Востока. Я как-то раз спросил себя: а где Восток в самой России? Россия не имеет своего востока, она сама есть восток до конца земли. Но когда я читал акафист Иисусу Сладчайшему, в одном месте я увидел, как мы обращаемся к Господу со словами «Восток востоков (Восточе востоком)». И тогда я ощутил большую радость, потому что понял, что у России Восток – Сам Господь Иисус Христос. Поэтому только три державы в мире имеют перед своим именем определение «Святая»: Святая Земля, Святая Гора Афон и Святая Русь.
Повторю, что говорить о подвигах нашего духовенства в Сербии во время Второй мировой войны невозможно без осмысления событий Первой мировой войны, в которую царь Николай II, царь-батюшка, вступил, чтобы защитить нас. Мы понимаем, что Россия не была тогда готова к войне, но все равно царь принял такое решение. Еще один момент: когда в начале 1916 года правительство, армия и часть населения Сербии вынуждены были отступить на Албанское побережье и, по соглашению с союзниками, должны были получить помощь при эвакуации, – никто им этой помощи не оказал. Вопль нашего народа был услышан только царем Николаем, который поставил ультиматум Великобритании и Франции, что если сербская армия не будет спасена, Россия прекратит с ними союзнические отношения и выйдет из войны. Так сербы в очередной раз приняли спасение с востока.
Когда его Святейшество Патриарх Кирилл во время посещения Белграда служил на подворье Московского Патриархата, он произнес слова, которые навсегда врезались мне в ум и в сердце. Он сказал: в Сербии после революции приняли 40000 беженцев. Многие государства выдвигали условия принятия русских, а сербы приняли их как своих.
Мы приняли русских как своих, потому что мы чувствуем вас как своих. По Промыслу Божию приехавшие к нам русские – это был самый цвет деятелей русской культуры, русского духовенства и всех других слоев общества. В Первой мировой войне Сербия потеряла огромное количество людей, граждан. Сами мы не смогли бы возродиться. По Промыслу Божию русские люди восполнили утраты на всех уровнях нашей жизни. Так, мы знаем, что к нам приехали больше десяти университетских профессоров. Больше 150 монахов. Мы сейчас не имели бы женского монашества в Сербии, – оно поднялось благодаря русскому женскому монашеству. Более того: в Сербию приехали архипастыри во главе с митрополитом Антонием (Храповицким), которые основали там Зарубежную Русскую Церковь. А мой старец Фаддей (Витовницкий) нашел утешение в Мильковом монастыре в Сербии, где вместе подвизались сербские и русские монахи. В этом монастыре принял постриг Иоанн (Максимович) – впоследствии прославленный святитель Иоанн Шанхайский.
Здесь был и барон Врангель и много солдат, которые жили, не распаковывая чемоданов, – в ожидании приказа вернуться в Россию. Они очень этого ждали, но, к сожалению, это не случилось. Врангель умер на Западе. Только две личности после смерти удостоились таких почестей при похоронах в Белграде. Первый – это убитый в 1903 году наш король Александр I – великое множество людей встречало поезд с его телом на Белградском вокзале. Второй – генерал барон Врангель, чей прах был привезен из Брюсселя и торжественно перезахоронен в Белграде. Так мы любили русских…
Наше духовенство и русское дополняют одно другое. Наш владыка Николай (Велемирович) был близким другом святителя Иоанна Шанхайского – тогда еще иеромонаха, преподававшего в семинарии в тогдашней Югославии.
Через это духовенство, которое приехало из России, Сербия приняла новый дух и новую силу. Благодаря этому она была духовно готова выстоять во Второй мировой. И когда началась мировая война, затем Великая Отечественная, русские, конечно, вместе с нами пережили эти страшные события. Многие из тех, кто бежал из России, погибли, сражаясь вместе с нами. А после войны русские еще раз встретились со старым врагом – коммунизмом, который, к сожалению, принесла нам Вторая мировая.
…Там, где не было сербского монаха или священника, там был русский монах или священник, а нам это было все равно, и даже лучше, когда мы слышали голос русского монаха и мягкое слово, полное любви. Тогда на раны наших душ прибыло лекарство – слово ваших и наших батюшек. И слава Богу, что сегодня среди нас живут потомки тех русских, которые приехали из России. Через них мы чувствуем присутствие России. Я хочу сказать, чтó значит для нас присутствие России в Сербии – это для нас надежда, это любовь… И, как Господь сказал, вы – наш Восток, а спасение всегда приходит с востока, мы это знаем.
Я хотел еще рассказать о своей семье, как она переживала Вторую мировую войну. Мой дед встречался с русскими солдатами на сербском фронте: когда русские двигались на Берлин, они проходили через Сербию, и там мой дед с ними встретился. Его поразило то, как легко русские шли в бой и отдавали свою жизнь за свободу. И еще одно он заметил: у многих погибших русских солдат, когда они падали на землю, лицо было обращено к небу. Германские солдаты лежали лицом вниз. И на очень многих русских солдатах находили маленький нательный крест. А несколько человек из них имели под военной формой черную ризу, – я не знаю, может быть, они были тайными монахами, или священниками… И когда я слышу стихи и мелодию песни «Священная война», я спрашиваю себя: наверное, можно провести линию, объединяющую тех, кто носил военную форму, и тех, кто был одет в черный подрясник: это готовность отдать свою жизнь как самую большую жертву за ближнего своего.
