Сообщение игумении Анны (Морозовой), настоятельницы Свято-Успенского Николаевского женского монастыря Донецкой епархии на XXXIII Международных образовательных чтениях «80-летие Великой Победы: память и духовный опыт поколений»; направление «Древние монашеские традиции в условиях современности», тематическая дискуссия «“Венец без победы, победа без подвига, подвиг без брани, брань без врагов не бываетˮ (свт. Тихон Задонский). Духовный подвиг монашествующих как путь к победе». (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь Москвы, 29 января 2025 года)
Дорогие владыки, отцы, матушки игумении, братия и сестры, благословите!
Наша Свято-Успенская Николо-Васильевская обитель, основанная схиархимандритом Зосимой (Сокуром), расположена в селе Никольском под Донецком.
До начала войны это был большой и процветающий монастырь, с огромной территорией. Была богодельня на 100 человек, своя пекарня, пасека, хозяйство. Свой медицинский центр, воскресная школа и многое другое. Батюшка Зосима говорил нам, что неминуемо будет война. Мы слушали его, но совершенно не были к такому готовы.
С марта 2022 года наш монастырь оказался на линии боевого соприкосновения и находился в таком положении до сентября 2024 года, пока не отодвинулась линия фронта. Сейчас стало намного тише, мы теперь спокойно ходим по монастырской территории (а до этого два с половиной года передвигались перебежками).
Когда в 2022 году начались обстрелы, все спустились жить в подвальные помещения. В Успенском соборе у нас есть нижний храм, здесь мы и живем, и совершаем богослужения, и спим, и готовим еду. Для отопления установлены буржуйки, для приготовления пищи привозим газ в баллонах, еще еду готовим на туристических плитах. Электричество на несколько часов в день обеспечивается благодаря генераторам, воду также по часам качаем с помощью генератора из скважины.
За это время были разрушены ВСЕ монастырские помещения, разбиты все коммуникации. Туалетами пользуемся на улице при любой погоде, крыш в большей части зданий нет, в других они текут, и везде на проходах стоят тазы для сбора воды. Все помещения сырые и холодные, в храмах осыпаются фрески.
Бытовые условия для нормального существования полностью отсутствуют. Как шутят наши послушницы: «Летом мы моемся на озере.–А зимой? – Та сколько той зимы!»
В течение лета и осени 2022 года большинство насельников были эвакуированы. В монастыре осталось 50 человек братьев и сестер для того, чтобы ежедневно совершать суточный круг богослужения. Среди оставшихся есть 93-летняя схимница, которая также проявила настойчивое желание остаться. Матушка практически не поднимается, за ней ухаживают оставшиеся сестры.
Несмотря на то, что поменялись бытовые условия жизни, монастырский уклад не изменился.
День в монастыре начинается в 5 часов утра. Служится панихида, затем в 6.00 утренние молитвы, полунощница, акафист и Божественная литургия. После Литургии – трапеза, уборка храма, выполнение дел, необходимых для поддержания жизнедеятельности. Затем – дневной отдых и в 16.00 начинается вечернее богослужение: вечерня, утреня, повечерие, вечерние молитвы, каноны и заупокойная лития. День начинается и заканчивается поминанием основателя обители схиархимандрита Зосимы. Службы в обители ни на один день не останавливались. Даже при самых тяжелых обстрелах молитва продолжалась. Служить приходится с помощью налобных фонариков…
На передовой, на первой линии фронта, в месте скорби и смерти не должна угасать молитва. Обитель стала местом, где многие военные нашли поддержку и утешение, ведь они могут прийти в храм в любое время, помолиться о своих погибших боевых товарищах, принять таинство Крещения, исповедаться, причаститься Святых Христовых Таин. Пообщаться с насельниками, укрепиться перед тем, как идти в бой, который может стать последним в их жизни, и для многих стал. Вспоминается случай, когда ночью, в час ночи в храм пришли солдаты. Начали спрашивать батюшку. Один из солдат попросил срочно крестить его, рано утром они уходили на штурм. Мы срочно позвали священника, покрестили его и теперь молимся о нем. Ребята все были из Татарстана. Они нам свои шевроны оставили на память.
Военные были просто поражены, когда встречали на территории монастыря кого-то из насельников, – удивлялись, что среди такой разрухи теплится жизнь и совершаются богослужения. В селе из 3000 человек осталось всего 50 местных жителей.
Когда ты находишься в нижнем храме на богослужении –царит мир и покой, не ощущается ужаса войны, который предстает взору, стоит только подняться из храма на поверхность.
За это время на территории монастыря погибли семь человек, один из них священнослужитель, иеромонах Вонифатий, который погиб 31 января 2023 года от кассетной мины (тогда мы еще не знали, в чем особенность и опасность кассетных снарядов: они разрываются вверху и разлетаются на мелкие осколки, поражая при этом большую территорию.) В этот же день обитель накрыли хаймерсами – погибла схимонахиня Савва, она находилась в подвальном помещении сестринского корпуса, снаряд пробил три бетонных перекрытия, и сложившимися от удара плитами ей оторвало руки, повредило грудь и лицо. В самом начале войны от разорвавшейся вражеской мины у Васильевского храма погибла моя мама, раба Божия Анна.
Через некоторое время ситуация усугубилась появлением над обителью э FPV-дронов, дронов-камикадзе, и стало еще опаснее подниматься на поверхность и ходить по территории монастыря. Стали также просматриваться и обстреливаться дороги, ведущие к монастырю, что еще больше усложнило снабжение монастыря жизненно необходимыми продуктами, топливом, газом. Приходилось ездить под дронами и снарядами, привозить продукты, топливо и другие необходимые вещи. Один раз, когда мы с водителем ехали в монастырь, прямо на нас летел дрон-камикадзе. Мы его перекрестили, читая 90-й псалом, он развернулся и улетел в другую сторону.
В июле 2024 года противнику удалось заминировать магнитными минами все дороги, ведущие к монастырю, обитель на несколько месяцев оказалась в блокаде: не было возможности подвезти ни хлеб, ни дизтопливо. За это время был такой случай, что одна из сестер пришла в обитель по заминированной дороге пешком, неся в руках сумки с хлебом. Военные мне тогда сказали, что эта сестра рано ушла в монастырь: «Дайте нам ее в разведку!»
Преодолевая внешние бытовые лишения, а вместе с тем и внутренние страхи насилия, смерти, потери близких, братия и сестры продолжают вести монашескую жизнь в разрушенной обители.
На фоне ужаса войны, в самые тяжелые минуты утешение и смысл жизни насельники находят в молитве, в совершении Литургии. В таких условиях ты постоянно обращаешься к Богу, чаще молишься, ведь любое передвижение по обители может стать последним.
Монастырь живет надеждой на возрождение и воссоединение всех насельников, которые были вынуждены эвакуироваться. Мы знаем и верим, что Господь не оставит нас, и с Его помощью обитель будет восстановлена, в ней снова будут царить мир и покой. Именно эта вера и надежда дает нам силы жить и молиться, несмотря на все испытания.
