Доклад игумении Феодосии (Бессоновой), настоятельницы Свято-Алексиевского женского монастыря г. Саратова (Саратовская епархия) на Международной конференции «Древние монашеские традиции и современность» в рамках XX Богородично-Рождественских образовательных чтений Калужской митрополии «Утраты и приобретения: взгляд в будущее» (региональный этап ХХVI Международных Рождественских образовательных чтений) (Свято-Никольский Черноостровский женский монастырь г. Малоярославца, 28 сентября 2017 г.).
По прошествии уже около тридцати лет (а это значительный период), с того времени, когда в нашем государстве по великому Промыслу Божию произошли радикальные изменения и началось возрождение Церкви, можно говорить также и о возобновлении монашества в свете духовных традиций применительно к его современному состоянию. Монашество именно традиционно и преемственно. И все замечательные доклады, представленные сегодня, безусловно, опираются на творения святых отцов по Откровению Божиему заложивших основы иноческой жизни и ее основные институты, создавших ее традиции и передавших их следующим за ними поколениям.
В своем докладе мне придется говорить об известных для присутствующих здесь понятиях таких, как исповедание грехов перед духовником и откровение помыслов перед старцем, являющихся не одним и тем же по свойству и силе, также ссылаясь на Писание и святоотеческие указания и слова.
Прп. старец Иосиф Исихаст в своих письмах духовным чадам писал: «Благодать покаяния действующая в тех, кто подвизается, – это наследство, полученное от святых отцов… Иная благодать у священства. Иная у монашества. Иная у Таинства. Иначе действует благодать подвижничества. Все это происходит из одного источника, но отличается одно от другого превосходством и славой».
Исповедь имеет основание в узаконении, установлении духовничества, Таинства покаяния Самим Господом нашим Иисусом Христом, который Своим Апостолам, а в их лице всем правильно посвященным пастырям дал власть вязать и решить грехи людей. «Елика аще свяжите на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех» (Мф. 18,18).
Исповедание же помыслов и грехов перед старцем (старицей), каковым может быть и лицо, не имеющее священного сана, есть установление нравственного свойства, без права вязать и решить, однако совершаемое не без воли Божией. Ибо Бог через Священное Писание и святоотеческие назидания указал нам путь спасения, сказав: «Вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе» (Втор. 32,7). Таким образом, вопрошение старца (старицы) и откровение им помыслов, установлено на основании Божественных указаний, а также в силу самой нравственной пользы этого делания для желающих непреткновенно шествовать по пути спасения.
На этом пути у нас, как известно, много врагов: и мир с его прелестями, и плоть, и страсти, и навыки греховные, и нападки бесовские. Брань с ними идет не только каждый день и час, но и каждую минуту. И вот, обуреваемые приражением различных помыслов, тончайшей мысленной брани, ученики нуждаются прибегать к старцу (старице) со своими смущениями, сомнениями может быть и не один раз на дню, не скрывая ни душевных движений, ни слов без испытания. Можно представить, какой полнотой отличается такое откровение от исповеди, которая невозможна так часто.
Страх и стыд перед ежедневным судом старца заставляет ученика всемерно блюсти себя от грехов. «Будьте уверены, – говорит преподобный Антоний Великий, – что, стыдясь известности, непременно перестаем грешить и даже содержать в мысли что-либо худое».
Таким образом, откровение помыслов старцу (старице) от исповеди перед духовником отличается как более частое, подробное и весьма полезное и необходимое в деле прохождения монашеской жизни делание.
Различие между откровением помыслов старцу и исповеди духовнику можно видеть и в праве прощения ими грехов. Ибо покаяние на исповеди это Таинство, в котором исповедующий грехи свои при видимом изъявлении прощения от священника невидимо разрешается от грехов Самим Господом Иисусом Христом.
Старцу (старице) же, по словам свт. Феофана Затворника, «принадлежит разрешение грехов простительных, и разрешаются они самим откровением. Как открыт такой грех – так и прощен».
Преподобный Иоанн Кассиан об этом говорит так: «Тому, кто судом и советом предуспевших управляет жизнь свою, невозможно пасть от прелести бесовской, так как он самим действием объявления и открытия злых помыслов, обессиливает их и немощнейшими творит».
Вот слова преподобного Феодора Студита: «Начало некое и корень прегрешений наших есть неуместный помысл; когда открывают его, милостью Божией прогоняется, а когда скрывают, мало-помалу переходят в дела тьмы».
Схимонах Зосима Верховский: «Как свт. Василий Великий, так и прочие святые отцы заповедуют вседневно все свои тайности открывать своему наставнику. О таковом послушнике сам дьявол отчаивается, ибо все его козни разрушаются частым откровением».
Откровение помыслов старцу и исповедь перед духовником различаются еще неодинаковым влиянием на воспитание в ученике монашеского духа. Для вступившего на путь монашеской жизни необходимо сразу же начать и до конца жизни вести тончайшую мысленную брань, или проще – бороться с помыслами. Через исповедь, совершаемую не так часто, практически невозможно, во всяком случае, трудно навыкнуть искусству следить за помыслами и бороться с ними. Для этого необходимо постоянное руководство опытно прошедших эту науку, в чем может удовлетворить только старец (старица). Ученик мало-помалу научается распознавать злые помыслы и отсекать их, не соизволять, уменьшать и отражать наплыв их молитвой Иисусовой и тем избавлять себя как от тяжких угрызений совести, так и перехода их в дело тьмы и греха. Следствием чего и бывает то, что ученик постоянно идет от силы в силу и незаметно для себя получает добрый навык, совершенствуясь в монашеской жизни.
Духовник разрешает и заглаживает содеянное, а старец предупреждает будущее, искореняя грех в самом зародыше, дабы он из мысли не перешел в дело и не овладел сердцем подвизающегося.
Говоря об откровении помыслов, как о монашеском делании, тесно и нераздельно связанном со старческим руководством, необходимо хотя бы в некоторой степени коснуться вопросов о пользе и значении старчества, как о способе поднятия монашества на должную высоту.
Некогда в одном из номеров «Душеполезного чтения» за 1903 год в статье архим. Никона (Рождественского), впоследствии архиепископа Вологодского, упоминается, что некто предложил вопрос: как упорядочить монашескую жизнь там, где она ослабла, и что сделать, чтобы монастыри могли вполне осуществлять свое назначение?
И далее: «Прежде всего, конечно, вся сила в начальниках монастырей: архимандритах и игуменах (добавим: игуменьях). И теперь есть монастыри, в коих благодаря ревностным начальникам, жизнь стоит высоко, монастыри эти большей частью общежительные и те именно, в которых процветает старчество… И пока старчество не будет введено там, где его нет, до тех пор те монастыри не поднимутся в духовной жизни».
Можно далеко не ходить и привести в пример близкую нам Оптину Пустынь, с ее плеядой старцев, взращенную и процветавшую именно благодаря старчеству.
Более того, еще ближе расположенная к нам Тихонова Пустынь также находилась на духовном подъеме в те периоды, когда ею управляли выходцы Оптиной и воспитанники ее старцев. Например, архимандрит Моисей (Красильников), назначенный настоятелем в 1855 году и восстановивший здесь старчество с введением ежедневного откровения помыслов, как неотъемлемого условия совершенствования монаха с обучением смирению и Иисусовой молитве.
То же было и в Малоярославецком Никольском монастыре, когда строителем его был старец прп. Антоний (Путилов), имевший своим старцем родного брата по плоти прп. Моисея и до конца дней своих сохранившего благоговейное отношение к нему, называя его на «Вы» и исповедуя перед ним свою душу, стоя на коленях.
В более близкое для нас время братство старца Иосифа Исихаста и их ученики возродили Афон и его монастыри, а также распространили старчество и в другие регионы земли. Только в Америке старец Ефрем основал 19 православных монастырей с традицией исихазма, старчества и откровения помыслов.
И ранее, и в настоящее время находились противники откровения помыслов, называя это святое дело доносом, наушничеством или, на современном жаргоне, стукачеством. Однако в монастырях, где все призваны к единомыслию в Боге, где все направлено к борьбе за спасение каждой души под управлением духовных отцов и матерей, такие формулировки не должны иметь место. Схимонах Зосима Верховский и многие другие старцы прямо советовали не утаивать не только своих согрешений, но и других братьев. «Если кто не только сам не хочет жить с откровением своих помыслов, но и скорбит на тех, кто возвещают о нем отцу, таковой не повинуется свт. Василию Великому, установившему в «Нравоучительных правилах» (п.46): «Всякий грех должен быть объявлен настоятелю либо самим совершившим, либо имеющим сведения о нем, ибо умолчание зло и есть скрытая болезнь души… Жало смерти – грех… Поэтому да никто не скрывает грех другого брата, да не братоубийцей вместо братолюбца будет…»
Беда в том, что многие считают ненужным старчество, лишним. Однако, если бы знали они, сколько неоцененного добра заключает в себе старческое окормление (то есть руководство), как облегчает борьбу с врагом, как подкрепляет в минуты уныния, малодушия, которое поддерживает и направляет в случае падения или сомнения, как верным покровом от вражеских бурь служит оно всем, кто, не сомневаясь, прибегает к его мощному содействию! Поистине, кто испытал на себе всю эту силу помощи старчества, тот никогда не уклонится от него, а, напротив, будет все чаще и чаще прибегать к его содействию.
Старцы Иосиф Исихаст и Паисий Святогорец окормляли множество мирян и монашествующих как женских, так и мужских монастырей. Они придавали огромное значение покаянию как через исповедь, так и через откровение помыслов, учили не доверять помыслам.
Так, в книге «Духовная борьба» старца Паисия приводится диалог:
– Геронда, я, когда рассержусь, становлюсь, как бурный поток – не могу себя удержать.
– А почему ты не можешь себя удержать?
– Потому что верю своему помыслу.
– Ну, раз так, то у тебя свое собственное «верую», собственный «символ веры». Все дело в эгоизме. Не оправдывай своего помысла. Выбрасывай дурацкий помысел сама, не принимай его.
– А как я могу понять, что помысел дурацкий?
– Э, раз ты этого не понимаешь, тогда открывай его матушке-игумении и выбрасывай помысел одним махом, слушаясь ее во всем, что она тебе скажет. Доверие помыслу – начало прелести.
На пути подвижничества часто нападают помыслы отчаяния, робости, страха, бесстыдства, хулы и подобное от которых душа увядает и теряет дерзновение. Старец Иосиф пишет в письме к одной из сестер монастыря: «Каждый помысел, который приносит отчаяние, который приносит большое отчаяние и большую печаль – от дьявола. Это туман страстей и его сразу необходимо отвергнуть – надеждой на Бога, откровением помыслов Старице (игумении), молитвами старших».
И в другом письме: «По самому себе и по своим собственным мукам я хорошо знаю искушения Старицы (игумении). Знаю, как много она страдает и что выносит, нося каждый день ваши тяготы из-за своей ответственности перед Богом. Горечь и боль вкушает она каждый день с избытком. И только тогда веселится, когда вы идете добрым путем».
Возвращаясь к вопросу о различии рассматриваемых в докладе понятий, мы понимаем, что исповедь как Таинство совершается по определенному чину.
Откровение же помыслов возможно различными способами. В «Лествице» мы встречаем брата, который всегда имел при себе книжицу и карандаш и записывал приходящие помыслы, чтобы затем исповедовать их старцу. В других случаях откровение происходило при непосредственном общении. Как видим, духовное общение чад с духовниками-афонитами происходило в письмах. В настоящее время используются более современные средства связи, где есть такая возможность и необходимость без какого-либо вреда для такого общения, если на это есть благословение.
В заключение хотелось бы отметить, что, наверное, не случайно настоящая конференция проводится в только что открывшемся Духовно-просветительском центре «София» Свято-Николаевского Малоярославецкого монастыря. С самого начала открытия обители настоятельница и наша духовная мать игумения Николая прибегала за духовным окормлением к старцам приснопоминаемым схиархимандритам Свято-Троицкой Сергиевой лавры Михаилу и Кириллу, известным старцам – схиархимандриту Илию и схиархимандриту Власию, а также к старцам Святой Горы Афон, перенимая их опыт и применяя их советы в духовном строительстве обители. Мы видим возрожденный во всей полноте монастырь с налаженной духовной жизнью: уставными богослужениями, прекрасным пением, непрестанной молитвой, традицией старчества, с откровением помыслов, со множеством вновь открывшихся дочерних обителей.
Позвольте выразить благодарность матушке игумении Николае за ее великие духовные труды и помощь в созидании наших монастырей, а также мужество в борьбе за спасение каждой души, прибегающей к ее помощи.
