Годовова Елена Викторовна, доктор исторических наук, доцент, доцент кафедры гуманитарных, социально-экономических, математических и естественно-научных дисциплин Оренбургского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации; профессор кафедры истории России Оренбургского государственного педагогического университета.
Адрес электронной почты: godovova@mail.ru
Православная вера в повседневной жизни казачьей станицы
(вторая половина ХIХ – начало ХХ в.)
Одной из категорий, формирующих повседневность, является религия. Во-первых, под воздействием религии складывается определенная нравственная культура, мораль, этические нормы и ценности. Во-вторых, религия является социокультурным институтом, играющим в обществе определенную социокультурную роль. В-третьих, религия является системой мировоззрения, формирующей обрядовость, обычаи, традиции, праздничные циклы повседневной жизни людей в конкретной культуре и социуме [4, с.89 – 90]. В религиозном отношении в основной своей массе казаки были православными, и в рамках данной статьи мы остановимся на характеристике именно этой конфессиональной группы, хотя в казачьей среде были и мусульмане, и буддисты. Конфессия являлась основой имперской политики и устройства и для казаков служение православию было тождественно служению Царю и Отечеству.
Огромное значение в жизни казачьей станицы имела православная церковь, которая являлась духовным центром, оказывала влияние на культурное развитие населения. Православное казачье население посещало церковь по воскресеньям и праздникам [1, с.568]. Наказной атаман Оренбургского казачьего войска В.Ф. Ожаровский в своем приказе 1908 года отмечает, что при объезде станиц он обратил внимание на заботливое отношение казаков к Божьим храмам и церковному Богослужению [8, с.376]. При встрече со священником казаки подходили под благословение, обнажив голову [1, с.565]. «Родители были людьми набожными и, как положено казакам, всегда молились, до и после еды, соблюдали посты, посещали станичную церковь», — вспоминает кубанская казачка Пелагея Семеновна Голубка 1911 года рождения [10, с.79].
Кубанский казак Тимофей Ящик пишет, что настоящая вера в Бога лежала в основе радости жизни. Отмечая религиозность своей семьи, он вспоминает один эпизод из своего детства: «Я рано научился любить и слушаться Бога. В связи с этим я вспоминаю, что дети каждое утро до того, как сесть за стол, должны были умыться и совершить утреннюю молитву. Выдержать весь этот ритуал для маленького сонного мальчика, который к тому же очень любил поесть, было особенно тяжело. Как только я начал говорить более или менее правильно, отец научил меня словам молитвы, учил меня креститься, делать поклоны и опускаться на колени. Однажды утром мне пришла в голову мысль прикинуться больным, чтобы увильнуть от уроков и «утренней гимнастики». Я лежал, но прислушивался к полному молчанию за столом, ждал, когда мне что-нибудь принесут. И тут я увидел, что отец встал из-за стола, медленно снял ремень со стены, сложил его в два раза и подошел ко мне. Еще до того, как я успел сдвинуться с места, я получил обжигающий удар ремнем. «И тебе не стыдно! – сказал отец. – Или я не учил тебя, что Господь не любит неумытых детей? Помолился ли ты утром и поблагодарил ли Господа за свое счастливое пробуждение? Ты мог умереть во сне. Поблагодари Господа, парень, за то, что ты все еще жив!» Я вынужден был встать перед иконами и попросить прощения за мой проступок. Как я помню, это был единственный случай, когда отец поднял на меня руку» [14, с.24– 25].
В тяжелых условиях пограничья надежда на помощь Бога и святых давала силы в борьбе. «Теперь, ребята, слезай с коней, и помолимся Богу, и потом возвратимся обратно в путь. Не знаю, что делается с оставшими моими героями и все ли благополучно, и цело ли отбитое нами. Один Бог знает, и он творит волю свою во всех делах» [3, л. 44 об.], – говорит командир сотни своим казакам.
Отношение к религии и поведение в церкви воспитывалось как в семье, так и станичной властью. Атаман Темрюкского отдела С.А. Венеровский в своих воспоминаниях описал случай, произошедший на церковной службе в Джиралиевской станице: «Служба в Великий четверг, когда читается 12 евангелий очень и очень длинная и здесь приключилась неприятная история. Все миряне стоят с зажженными свечами. Читают долго, протяжно. И вот один из станичников-стариков, утомленный долгим, непривычным стоянием, стал дремать, свечку же держал в руке. Незаметно голова старика стала склоняться на грудь и… загорелась длинная борода. Произошло небольшое замешательство, но, слава Богу, это приключение не кончилось трагически, бороду потушили и служба шла дальше» [6, с.91]. Молодые же парни – порубки (юноши – Е.Г.), увидев случившееся, стали поджигать друг другу волосы. Поднялась гарь, вскрикивания и заглушенный смех. «Вся торжественность и величие богослужения было нарушено», — отметил атаман. На следующий день атаман отдела отдал распоряжение станичному атаману, чтобы тот сделал выговор тем неприлично стоявшим в церкви молодым людям [6, с.92].
М.Ю. Горожанина в своей статье отмечает, что насущная потребность в вере терских казаков прослеживается в их фольклоре. Часто в песнях встречается обращение к Богу или косвенное указание на исповедование христианской веры, во имя которой казак готов отдать жизнь:
Утром выехал в дорогу,
Так привольно и свежо.
Помолитесь, дети, Богу,
Чтобы встретиться еще [2, с.49].
Именно вера умножала силы казаков, помогала пережить все трудности и неурядицы. Станичный атаман Илья Павлович Беликов, подойдя к огромной иконе «Троица», занимавшей весь передний угол, зажег лампаду, широко перекрестился и опустился на колени. Окончив молиться, он поправил лампаду, чтобы горела ярче, и, выйдя из залы, плотно прикрыл за собою дверь [7, с.5]. Описывая нравственные качества оренбургских казаков, Ф.М. Стариков отметил, что войсковое население соблюдало посты, поминало родителей, подавало милостыню бедным [9, с.217].
Этнографы кубанских казачьих станиц также отмечали глубокую преданность православной вере, выражавшуюся в соблюдении церковных праздников, постов и обрядов [5, с.698 – 699]. Работая в поле в течение недели, редкий казак не возвращался в воскресенье в станицу, чтобы сходить в церковь. Строго соблюдались посты, даже детям и больным давали в пост скоромную пищу не иначе как только с благословения и разрешения священника. Некоторые больные даже с разрешения священника предпочитали скорее проболеть более продолжительное время или вообще умереть, чем оскоромиться в постные дни [5, с. 699]. Некоторые мужчины и женщины, находясь в тяжкой болезни, давали обет, в случае выздоровления сходить поклониться святым мощам в Киев или в Иерусалим, на Афонскую гору. Обеты эти всегда исполнялись, и путешествие богомольцы совершали пешком [1, с.572]. Никто не осмеливался нарушать или не исполнять обет, данный перед Богом в трудную минуту жизни; посещение монастырей, принятие в дом странника-богомольца, посильные жертвы на богоугодные дела, кормление нищих, помощь больным, страждущим – все это прямые обязанности истинного христианина [5, с. 699]. При засухе служили молебен, приглашали духовенство со святостью ходить по степи, пели и обливали друг друга водой. Во время пожаров многие приходили с иконами Пресвятой Богородицы «Неопалимые купины» и обходили загоревшиеся постройки. При повальных болезнях, например холере, служили молебен, ходили с хоругвями вокруг станицы, пели, пили святую воду и пр. [5, с.569].
Религиозность казаков проявлялась в их благотворительной деятельности, как-то: подаяние нищим, пожертвования на строительство и развитие церквей и монастырей. В 1869 году в Уральском казачьем войске на сооружение часовни было пожертвовано 282 рубля 39 копеек [11]. 6 декабря 1874 года в Чаганском форпосте протоиереем Назаровым с участием 5-и священников и 4-х дьяконов была торжественно освещена церковь, вновь отстроенная на средства жителей Чаганского форпоста. Всего на это было потрачено 6350 рублей. 1000 рублей и 50-ти пудовый колокол были пожертвованы казаком Чаганского форпоста Кондратием Астраханкиным [12]. В 1888 году казак Д.И. Аржанов пожертвовал 3000 рублей на храм «Христа Спасителя» в Уральске [13].
Казачий генерал-майор С.А. Венеровский на протяжении всей своей жизни мечтал построить церковь. Несколько раз он жертвовал деньги на приведение в порядок или строительство церкви в станицах, в которых оказывался по воле службы. Осенью 1888 году он начал работу по строительству церкви в своей родной станице Павлодольской Терской области – написал письмо рекомендованному полковником Попко строителю церквей Травалье, в котором спрашивал, не возьмет ли тот на себя постройку церкви в память чудесного спасения Государя Императора и Его Августейшей семьи во время крушения поезда, с тем чтобы к годовщине этого события – 17 октября 1889 года – освятить ее [6, с.113].
Обращение Венеровского к народу на торжественной закладке Божьего храма является ярким свидетельством его отношения к Царю и Царской семье: «Подумайте, братья, какая ужасная катастрофа случилась, угрожая жизни нашего Царского Семейства. Царский поезд идет с большой скоростью, вдруг, в неожиданную минуту, поезд сошел с рельс, вагоны разбились вдребезги и частью повалились на насыпь; много людей ранено и убито на месте происшествия; но в это ужасное мгновение, первый человек, вышедший невредимым из остатков разбившегося поезда, был, ко всеобщей радости, возлюбленный наш Государь – цел и невредим. Государь, осмотревшись вокруг себя, увидел маленькую дочь, Великую Княжну Ксению Александровну, которая была выброшена из вагона, и по воле Божьей была цела и невредима, и подошел к ней. Затем Государь Император, не теряя присутствия духа, и осмотрев вокруг себя, увидел чудеса Божие. Вся Царская Семья была цела и невредима, где много людей ранено и убито. Успокоившись, Государь Император, воодушевленный гуманными чувствами, с помощью переживших несчастье приступил спасать людей своей свиты, жертв несчастного крушения. Государь лично помогал делать перевязки и милосердными словами ободрял и оживлял духом несчастных, которые лежали на земле. Страдающие со слезами благодарили возлюбленного Царя своего за милосердное внимание. Вы, братцы, сами видите в этом деле силу Божию, вследствие чего мы и собрались, чтобы соорудить память и всем миром просить Господа Бога защитить на будущее время от всех несчастий возлюбленного Монарха с его Августейшим Семейством. Просим Святое Небесное благословение на многие лета для блага всей России, Аминь» [6, с.115 – 116]! По свидетельству очевидцев, во время произнесения речи у генерала текли слезы. Травалье сдержал слово, и к годовщине события 17 октября храм был готов. Под руководством Венеровского был построен большой каменный храм в станице Уманской Кубанской области. Освещение его состоялось в 1906 году.
Казаки представляли Бога вездесущим, всеобъемлющим, всенаполняющим и милосерднейшим существом, пребывающим на небе и посылающим на людей за грехи разные болезни и несчастья; существом, могущим являться на земле людям в образе человека, ангела и птицы. Народ свято верил в Божье милосердие и утверждал, что можно быть отъявленным человеком, но покаяться – и Бог простит. Безропотно переносит народ несчастия и предается воле Бога [1, с.572].
Одной из главнейших христианских обязанностей было поминовение умерших. Оно совершалось в первый день погребения, третий, девятый и сороковой дни после смерти, через полгода и через год. Даже бедный человек, состояние которого не позволяет устроить поминки, не преминет отслужить панихиду в церкви и помолиться о спасении души умершего. Кроме этого, население поминало умерших и в другие определенные церковью дни, так называемые родительские субботы [5, с.699 – 700], впрочем, как и все православное население.
Для казаков Православие – это не просто религиозное учение, это система мировосприятия, которая формировалась на протяжении всей истории казачества. Веками Православие служило и служит духовной основой казачества, а казаки, в свою очередь, являются верными защитниками своей Веры.
Список источников и литературы
- Арканников Ф.Ф. Николаевская станица. Статистико-этнографическое описание // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1888. Т. 1.
- Горожанина М.Ю. Отражение религиозных верований казачества в фольклоре // Вопросы национальной историографии и народных исторических представлений славян и их соседей: материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 1150-летию славянской письменности (16 ноября 2013 г., г. Краснодар). Краснодар: Кубанский гос. ун-т: «Традиция», 2013.
- Государственный архив Оренбургской области. Ф. 169. Оп. 1. Д. 11.
- Карлсон Ю.В. Структуры повседневности: социально-философский анализ (теоретико-методологические аспекты): монография. Пятигорск: ПГЛУ, 2011.
- Липинский А.В. Троицкая станица. Статистико-этнографическое описание // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1888. Т. 1.
- Мемуары и воспоминания Генерала-от-Кавалерии Стефана Александровича Венеровского. СПб.: типография В.Д. Смирнова. Екатерининский канал, дом № 45, 1908.
- Петров (Бирюк) Д.И. Сказание о казаках. Роман-трилогия. М.: «Вече», 1993.
- Приказы по Оренбургскому казачьему войску за 1908 г. № 367.
- Стариков Ф.М. Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего войска с приложением статьи о домашнем быте оренбургских казаков; со знамёнами и карты. – Оренбург: Типография Б.Бреслина,1891.
- Тимченко Михаил. Из папки казачьего атамана //Родная Кубань. 2004. № 1.
- Уральские войсковые ведомости. № 6 от 9 февраля 1869 г.
- Уральские войсковые ведомости. № 49 от 15 декабря 1874 г.
- Уральские войсковые ведомости. № 34 от 21 августа 1888 г.
- Ящик Т.К. Рядом с императрицей. Воспоминания лейб-казака. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского института истории РАН «Нестор-История», 2004.
