Доклад протоиерея Андрея Амелина, руководителя отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными органами Мурманской епархии на «военной» секции XXIV Международных Рождественских образовательных чтений
В этом зале, в основном, собрались верующие люди, которые прекрасно понимают, что такое семья в жизни «белого» священника, соответственно, в жизни офицера тоже. Мне приходилось быть в двух этих качествах: в свое время я проходил службу в сухопутных воинских частях в офицерском звании и заканчивал службу в военно-морском флоте еще в тяжелые 90-е годы. Мне вспоминается один из дальних походов, когда мы проводили учения в Атлантическом океане. Это был поход во Францию, длился два месяца, и нас изрядно потрепало океанскими штормами. Тогда это был не первый опыт участия духовенства в походах, но на такой продолжительный срок, священник, может быть, отправлялся впервые. Нужно было общаться с офицерами, подбирать к ним подход. Понятно, что я служил, знаю морскую службу, но как священнику мне было довольно трудно общаться с офицерами. С солдатами срочной службы было гораздо проще – это наши дети, они пребывают в состоянии стресса в Вооруженных силах и находятся в благоприятном для молитвы настроении. Помню, собрал я в кают-компании офицеров, тема разговора была «Князь Владимир». Я старался быть интересным для них, и в конце беседы мне были заданы вопросы, среди которых – зачем князю Владимиру нужно было принимать христианство, ведь он был язычником, у него были деньги, жены, гарем.
«Наверное, – сказал капитан 1 ранга, командир походного штаба противолодочного корабля, – здесь был меркантильный интерес. – Батюшка, а вы какие цели преследуете? Отправились в поход вместе с нами. Мне кажется, вам платят из Патриархии или епархии, наверняка, есть какие-то надбавки». Меня, конечно, это вопрос возмутил. «Я не только ничего не получаю здесь, наоборот, я даже теряю, поскольку требы на приходе в это время не совершаю», — ответил я и объяснил, на чем зиждется экономика Церкви. «Ну тогда, вы просто хотите во Францию сходить, вам интересно», – спрашивают они. «Вы знаете, – отвечаю я, – во Францию можно каким-то другим путем добраться, для этого не надо в штормах трястись в течение двух месяцев». Но они по-прежнему пытались выяснить, чем я руководствуюсь, подозревая меркантильные интересы. «Знаете, – говорю я, – что я имею на данный момент? Имею вас – скептиков, с которыми должен общаться, и делаю это из чувства пастырского долга, из чувства любви к вам. А чем мне приходится жертвовать? У меня жена ждет пятого ребенка, и родить должна как раз во время этого похода. И она меня терпит, когда я где-то там, в Атлантическом океане, а не рядом с ней». Когда я произнес это, как говорится, в сердцах, наступила гробовая тишина и офицеры расположились ко мне – я задел за живое, потому что у большинства семьи и дети, и они их ждут. После этого стена недоверия была сломлена, и мы стали общаться на нормальном языке.
Семья для офицера — это фундамент. Если семья крепкая – офицер счастлив и, соответственно, может выполнять свой воинский долг на все 100 процентов. Если у него в семье нестроения, то и настроение у него другое.
В свое время я заканчивал Орловское высшее военное командное училище связи им. М.И. Калинина, сейчас это Академия ФСО. Оно было засекречено, на каждом этаже у нас стоял бюст Ф.Э. Дзержинского. Библию в училище проносить запрещалось, это были советские времена. Запрещена была порнография – что очень хорошо, и запрещена Библия – что очень плохо. Это был конец 80-х годов, оттепель, «второе» Крещение Руси в 88 году, на Русь-матушку хлынули всевозможные секты. Помню, я взял Библию у баптистов, интересно стало. Думал, прочитаю в училище, но в тот день, когда я ее принес, ко мне подходит командир взвода и тихим голосом говорит, что меня срочно ждут в таком-то кабинете. Я знал, что это кабинет особого отдела, и, когда не обнаружил Библию в тумбочке, понимал, о чем пойдет речь. Все проверяли, мы курсанты были под особым присмотром, так как училище было комитетовское. Захожу я в кабинет особого отдела, сидит майор, в веселом расположении духа, весь «свой».
«Меня тоже духовные вопросы сильно волнуют, – говорит он мне. – Давайте об этом поговорим». «Меня тоже волнуют эти вопросы, товарищ майор, – говорю я. Вы когда-нибудь коллекционировали монеты, занимались нумизматикой»? «А почему вы меня об этом спрашиваете»? «Я сейчас вам объясню, – говорю я. — Вы когда-нибудь держали в руках доллар»? «Нет, но примерно знаю, как выглядит доллар». «Что там написано»? – спрашиваю я. — Там написано «in god we trust», мы верим в Бога». «Ну и что»? «У нас какая идеология?», – спрашиваю я. «Советская, коммунистическая». «А у них какая»? «Капиталистическая». «Не совсем так, товарищ майор, у них христианская идеология, все соединенные штаты Америки – это в основном протестантские конфессии. Чтобы знать врага, нужно знать его душу, и тогда мы будем непобедимы».
Я тогда только интересовался Библией, и может быть, где-то не совсем лукавил, все это обратил в юмор. «Вы тут, товарищ курсант, лапшу мне на уши не вешайте, Библию можете читать в увольнении за территорией училища». А потом произносит такую интересную фразу: «И упаси Вас Бог здесь проповедовать».
Сейчас, я знаю, в Академию приходит батюшка и преподает там религиоведение уже давно, хотя ещё 25 лет назад все было совсем не так.
Соединенные Штаты Америки – основа НАТО, наш потенциальный противник, никуда мы от этого не денемся. Мне доводилось бывать в США на Аляске, довелось общаться с контрактниками ВМФ (там несколько военно-морских баз, в том числе подводных), с командиром подводной лодки в отставке. Знаете, одно дело, информация из Интернета о том, какие Вооруженные силы в Америке — растление, геи, сексуальное насилие и прочее. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я увидел контрактников – это люди от 25 до 35 лет. Это такие буйволы с бычьими шеями. И, что характерно, у большинства из них могучие, крепкие семьи, причем ориентированы они обычно на трех–четырех детей. У самого командира в отставке пятеро детей, и двое сыновей морские пехотинцы. В США давно сексуальная революция прошла, сейчас многие скажут, что Обама легализовал однополые браки. Другое дело, что в разных штатах это по-разному воспринимается. Там много всего, чему можно поучиться. Например, у нас миллиарды долларов не тратятся на возрождение семьи, на помощь многодетным семьям и на каждого ребёнка в отдельности. Чёткой государственной программы нет, и, в основном, декларация лозунгов, например о предотвращении демографического кризиса. В США сексуальная революция давно прошла и теперь государство в отношении семьи мыслит стратегически, затрачивая огромные средства на укрепление семейных ценностей.
Когда я разговаривал с контрактниками, то спрашивал, что составляет основу их патриотизма. Мне ответил по-простому один афро-американец, отец троих детей лет 30: «Основа нашего патриотизма – это ощущение того, что мы нужны Америке». Меня это поразило. Он объяснил, что его детей привозят в школу, отвозят домой, есть пособия для детей хорошие, вся инфраструктура для семьи очень развита – детский городок, спортивные тренажерные залы (бесплатно). Проблема досуга у них решена наилучшим образом. А мы наши гарнизоны к этому только подтягиваем.
Я познакомился с отцом Лоренсом — полковником авиации в отставке, который принял Православие, хотя служил с баптистами всю жизнь. Он возглавляет приход Германа Аляскинского в Фэрбэнксе. У него в храме много прихожан, все поют Литургию. И они молятся, вставляют в прошения ектеньи молитвы о здравии президента, и это в обязательном порядке. Когда я там был, молились за Буша. Это тоже очень интересный факт. Я увидел силу. И эта сила не декларировалась. Нормальная семейная жизнь для военнослужащих США – норма.
Когда я посещал Дом офицеров в одном из наших гарнизонов, туда привели в понедельник 700–800 контрактников. И когда зашел в дом, то чуть в обморок не упал. Запах перегара в огромном зале просто валил с ног. Я спросил, какой вчера был праздник: 1 мая, 9 мая, 23 февраля? «Да нет, батюшка, воскресенье», – ответили мне. Они все пьют по выходным, потом отсыпаются и приходят на службу. Я знаком с такой ситуацией, но такому устойчивому запаху перегара я был поражен.
Большинство контрактников не имеет семей, и тратят деньги куда хотят и как хотят. Проблема употребления легких наркотиков – это сейчас проблема номер один, отсюда и суицид и прочее. Очень слабые семьи. Хотя, с другой стороны, у военнослужащих, людей, которые носят погоны, особенно у офицеров разводов меньше. У нас в стране 80 процентов браков распадается, а в некоторых областях: Мурманской, Екатеринбургской, Владивостоке — 90 процентов. Вы представляете, 9 из 10 браков распадается. Для сравнения – в Западной Европе только 50 процентов браков распадается, несмотря на их лозунги голубого цвета, а в США – 40 процентов. Понятно, что семьи военнослужащих более крепкие, то есть этот процент гораздо ниже, но, тем не менее, мне приходится часто быть свидетелем распада семей.
Помню, собирался венчать одного очень сановного офицера. Слава Богу, повенчал. Человек нецерковный, но любящий Церковь, попросил объяснить в двух словах, что дает венчание. Я объяснил, что вы любите друг друга, хотите быть и в вечности вместе, а не только здесь. Любовь безгранична и выходит за наше временное пространство.
Приятно венчать военнослужащих, потом крестить их детей. Можно сказать, что сегодня сохранить семью без религиозной мотивации невозможно, при том потоке гадости из СМИ, Интернета, выплескивающиеся на человека. Убедился я также в том, что когда люди обретают веру, зачастую, верующие, но нецерковные, по мере своего воцерковления восстанавливают и свои разрушенные семьи.
Один капитан 1 ранга развелся с женой по причине её измены. Вполне законно: изменила – если не способен простить, то можешь развестись, в Библии об этом сам Господь говорит. Он развелся, не смог простить, а у них двое сыновей. Это катастрофа для семьи. Но вот к вере приходит сначала он, потом жена, которая просила у него прощения, и через два года семья восстанавливается, они опять идут в ЗАГС, расписываются, за тем венчаются, жена рождает ещё и дочку. Я вижу сейчас, как эта семья благоухает и цветет. Христос их объединил.
Дай Бог, чтобы наши семьи укреплялись, дай Бог, чтобы у военнослужащих семья становилась фундаментом их жизни. Я сейчас не буду развивать богословие семьи. Это очень хорошо делает наш всероссийский батюшка отец Дмитрий Смирнов, возглавляющий Патриаршую комиссию по защите семьи. Он доказывает на основе Священного Писания, что семья – это богочеловеческий организм, который должен развиваться на основе Евангельских заповедей. Если военнослужащие будут приобщаться благодати Божией, укрепляя свою веру, то их семьи будут крепкими и счастливыми, а значит, наша Армия и Флот будут непобедимы.
