Доклад настоятельницы Александро-Невского Ново-Тихвинского женского монастыря игумении Домники (Коробейниковой) на XXIX Международных образовательных чтениях «Александр Невский: Запад и Восток, историческая память народа», направление «Древние монашеские традиции в условиях современности (17–18 мая 2021 года)
Житие святого благоверного великого князя Александра Невского можно назвать учебником жизни. Этот святой подлинно обладал искусством жить – среди многих испытаний и бедствий он сохранил в себе живую, горячую веру. И это искусство, конечно, хотели бы знать и все мы. Для всех христиан, в том числе и для монахов, один из центральных вопросов – как среди разнообразных искушений и трудностей, среди повседневной суеты сохранить свою душу живой, ревностной, устремленной к Богу? Как научиться жить, чтобы всегда ощущать Царствие Божие в своем сердце?
В житии святого Александра мы можем ясно увидеть, в чем проявляется это духовное искусство. В том, чтобы избирать путь креста. Святитель Николай Сербский интересно рассуждает о знаменитом предке святого Александра – святом равноапостольном князе Владимире. И это рассуждение, безусловно, можно отнести и к святому князю Александру, и вообще к любому христианину. Вот как пишет святитель Николай: «Принимая христианство, Владимир понимал, что выбирает самое трудное из предложенных ему вероисповеданий. …[Потому что] христианство означает путь Креста». Князь сознавал, что он должен сораспяться Христу и «возродиться новым человеком, с новой душой, по глаголу Христа: Потерявший душу свою ради Меня, сбережет ее (Мф. 10:39). <…> Та смерть, на которую решился… князь, означала многократную, повседневную смерть, по слову апостола… Я каждый день умираю» [1].
Действительно, искусство жить для христианина – это искусство умирать, каждый день выбирать крест ради последующего за ним воскресения. То есть каждый день отрекаться от себя, от своего покоя, губить свою ветхую душу, чтобы обрести ее живой, любящей, ревностной. Этот путь избрал святой Александр Невский. И для любого монаха этот путь является самым верным.
В житии святого Александра ярчайший пример самоотречения – это его смирение перед Ордой. Как мы знаем, он был непобедимым воином. За свою жизнь он возглавил не менее двенадцати сражений и во всех одержал победу. По словам историков, «для русского полководца того времени это факт удивительный» [2]. Но перед Ордой святой Александр смирился, уничижил себя. Почему? Это прекрасно объясняет святитель Иоанн Шанхайский: «Видел князь Александр, что бороться с [татарами] силой сейчас невозможно, но знал, что, если сохранится православная душа русского человека, настанет время, когда он сбросит с себя иго татарское. <…> Покорно едет [Александр] в Орду, исполняет все веления хана, уговаривает русских людей не противиться татарской власти, а копить в себе силы духовные и возлагать упование на Бога. <…> Подвиг святого… Александра… дал плод свой, хотя и не вскоре. Сохранивший Православие русский народ окреп» [3], а татарское иго ослабело.
Мы знаем, что не все русские люди обладали таким смирением и рассудительностью. Многие хотели как можно скорее сбросить татарское иго, и в разных городах вспыхивали мятежи.
И, вероятно, каждому монаху знакомо это искушение – желание немедленно сбросить злое иго страстей и быстро приобрести добродетели. От этого желания происходят внутренние мятежи, когда монах говорит: «Все, с завтрашнего дня я становлюсь подвижником. Я буду пламенно молиться, строго поститься, не буду гневаться». Или, например, монах внутренне решает: «Я больше не буду завидовать, обижаться и унывать». Но что обычно случается с монахом, который принимает такие решения? Он быстро падает. С ним происходит то же самое, что произошло бы с русским народом, если бы его не удерживал, как мудрый старец, святой князь Александр. У русского народа не было в то время сил бороться с Ордой. И если бы он вступил в войну с ордынцами, то был бы сметен с лица земли. Великий князь Александр понимал это и делал все возможное, чтобы войны не случилось и русский народ мог накопить силы. Это в итоге и произошло.
В духовной жизни действуют те же законы. Бог дает людям разные таланты. Одному дает десять талантов: ревность, силу, любовь к ближним, энергию и так далее. Другой имеет пять талантов: у него мягкий, добрый, кроткий характер, но при этом он несколько медлительный и флегматичный. Третьему дано чуткое, отзывчивое сердце, но стóит сделать ему замечание – и он впадает в малодушие, у него опускаются руки, ему кажется, что он ни на что не способен. У четвертого тоже есть свои таланты, но стóит ему немного больше потрудиться – и он уже не может исполнить свое правило. Или стóит попросить его немного помочь – он огорчается, потому что нарушается его покой, его планы. Что делать, если монах видит в себе немощи, которые как будто препятствуют ему в духовной жизни? Будет ошибкой, если он попытается за один день свергнуть с себя гнет своих немощей. Святой Александр Невский убеждал свой народ терпеливо ждать, не устраивать мятежи, а набираться сил. Так и игумен должен учить монаха совершать духовный путь с терпением, не торопиться сразу взойти на высшую ступень, а постепенно копить духовные силы, смиренно исполнять все, что ему поручают, все, что говорит игумен, делать свое небольшое, посильное правило, никого не осуждать и никогда не поддаваться ропоту. Тогда благодать Божия будет постепенно укреплять его, возделывать в его душе все добродетели: любовь, мужество, духовную ревность.
Один старец проводил беседу с монахинями, и ему задали такой вопрос: «Если у человека чрезмерно мягкий, робкий характер, то может ли он измениться и приобрести смелость и мужество?» И старец ответил: «Прежде всего такому человеку нужно принять себя со своим характером и не желать стать подобным пророчице Иудифи, которая отсекла голову Олоферну. Нужно смириться, не смотреть на других и не говорить: “Боже, почему у меня такой характер?” Никакой характер не препятствует человеку приобрести Бога. Предположим, у тебя мягкий характер, а тебя ставят на послушание, исполнять которое с таким характером трудно. Например, тебя ставят в гостиницу, где нужно разговаривать с людьми, а для этого нужна некоторая смелость. Ты можешь со смирением сказать о своих трудностях. Но если игумения скажет: “Чадо, я хочу, чтобы ты оставалась в гостинице”, – то ответь: “Благословите” и постарайся со своим характером приспособиться к этому послушанию, потому что оно может оградить тебя от более серьезных опасностей – например, от впадения в гордость. Следовательно, главное в нашей жизни — это принять себя такими, какие мы есть, и со своим характером, как на автомобиле, отправиться в Царство Небесное. Автомобили все разных марок, тем не менее, все они едут по дороге. Едет и “Запорожец”, едет и “Мерседес”. Мы не должны огорчаться из-за того, какие мы есть, но с тем “инструментом”, какой нам дал Бог, должны устремляться к Нему».
Иначе говоря, когда человек все в своей жизни, все обстоятельства и самого себя принимает со смирением и следит за тем, чтобы любое дело совершать в простоте, без помыслов, с молитвой, тогда он и ведет подлинную духовную жизнь. И этот подвиг и есть восхождение на крест. Это то самое искусство умирать, которое одновременно является искусством жить.
Каждый день смиряться – для человека с падшей природой это равносильно распятию и смерти. Вспомним: для некоторых русских князей было подобно смерти смиряться перед татарами, как святой князь Александр Невский. Для их самолюбия «честь татарская» была злее любого зла [4], как говорится в летописи. И они выбирали иной путь – заключали союз с католиками, которые обещали им быструю победу над татарами. Часто и монаха борет такой соблазн – согласиться с помыслами, обещающими ему быстрое духовное преуспеяние. Эти помыслы убеждают его, например, что он не преуспевает потому, что устает на послушании, или потому, что ему досаждает сосед по келье, или игумен к нему не прислушивается и недопонимает его трудностей. Эти помыслы, если монах соглашается с ними, способны сокрушить его духовную жизнь. Потому что в таком случае он сосредотачивает свои усилия в неверном направлении. Он сходит со креста, оставляет главное – внутреннее трезвение, борьбу со своими страстями – и начинает заниматься второстепенным, то есть внешним: пытается повлиять на ближних, отстоять свои права и взгляды.
И так человек может годами жить в монастыре, но его сердце не обретает покоя и радости, не находит Бога. Он тратит все свои силы на то, чтобы изменить мнение игумена, характер старшего брата, монастырские порядки, – и теряет напрасно целые годы, потому что не трудится над своим внутренним устроением. Например, брат думает, что пока он на послушании в трапезной, то из-за множества попечений, рассеянности он лишен возможности вести духовную жизнь; у него нет полноценной монашеской жизни. Но в действительности рассеянность, помыслы возникают у человека не из-за работы, а из-за страстей, сокрытых в его душе. Вот как говорит об этом один современный игумен: «Многопопечительность — это признак нашей внутренней нечистоты. Например, я ставлю тебя на послушание на кухню, и с этого момента ты совершенно теряешь мир, начинаешь непрестанно беспокоиться и думать только о трапезной, забывая обо всем остальном. Целыми днями все твои мысли только о кастрюлях. Эти помыслы вызваны не тем, что ты исполняешь послушание, а твоей собственной немощью и страстями: например, тщеславием. У монаха, который ведет правильную духовную жизнь, при любом послушании ум свободен от помыслов. Если же у меня нет такой свободы ума, то нужно хотя бы осознать, что я еще не восстал от греха. И потому буду просить: Боже мой, от тайных моих очисти мя» [5].
Вот что самое главное для монаха – хранить свой ум чистым от всякого греховного помысла при любом деле, любом послушании. В этом выражается подлинное покаяние, твердая решимость распять свое ветхое «я». Имея такую решимость, монах будет преуспевать везде, на любом послушании, в любых условиях. Когда человек борется не с внешними обстоятельствами, а старается молитвой изгонять все помыслы, тогда он начинает ощущать присутствие Царствия Божия в своем сердце. И на нем исполняется то, о чем говорит один подвижник прошлого столетия: «Христос призвал нас поднять Его крест. Каждого человека Он спас и соединил с Собой через смерть, через крест, через трудности и скорби. Нет никого спасшегося иначе. Поэтому в час, когда у меня трудности, буду делать все, что от меня зависит, буду продолжать свою работу, свою молитву в спокойствии, в тишине, с верой – и этого для меня достаточно. Не нужно делать ничего другого. Буду делать то, что от меня зависит. Буду знать: сейчас я должен пережить свой крест, для того чтобы обрести воскресение. Каждая трудность в моей жизни есть преддверие наступающего утра».
Именно этого пути желал для русского народа святой князь Александр Невский – пути не внешнего делания, не внешнего благополучия, а внутреннего искания Бога. В этом суть Православия. И святой Александр смирялся перед татарами, зная их веротерпимость, чтобы сохранить православную душу русского человека. Он знал, что в любых обстоятельствах русский народ выстоит, если сбережет это свое главное сокровище – Бога в своем сердце. И вновь к святому Александру можно отнести те слова, которые сказал святитель Николай Сербский о другом русском святом – равноапостольном князе Владимире: «Выбор подвига ради Царства Небесного… в русской истории совершался не однажды… Это длительный исторический процесс, пронизывающий всю историю России, от святого князя Владимира и до сего дня. Первым этот выбор, вместе со своим народом, сделал князь Владимир; он направил ход русской истории в духовном направлении» [6].
Святой Александр Невский тоже совершил этот судьбоносный выбор, когда предпочел покориться Орде, но сохранить Православие на Руси, вместо того чтобы вместе с латинянами выступить против татар и потерять правую веру. Он выбрал смиренное терпение татарского ига, но это в конечном итоге, спустя несколько веков привело русский народ к великой духовной свободе, а также и к небывалому государственному величию, когда, по выражению святителя Николая Сербского, самый кроткий народ унаследовал самую великую землю и стал хозяином одной шестой части света. Российское государство включило в себя почти все наследие Чингисхана до берегов Тихого океана! Главное же значение подвига святого Александра Невского состоит в том, что он вдохновил весь русский народ жить верой, искать прежде всего Царствия Божия.
И наверно, мы не ошибемся, если скажем, что такое же значение имеет подвиг каждого монаха, самого простого, незаметного, который живет в покаянии, смирении, внутренней борьбе и тем возделывает в себе Царство Божие. Такой монах не только свою жизнь, но и жизнь всех окружающих направляет в духовное русло. Он становится семенем, которое по слову Спасителя, пав в землю, умирает и приносит много плода. Таким семенем стал для русского народа святой благоверный великий князь Александр Невский, смирение которого принесло тысячекратный плод – православную веру для всех его потомков, в том числе и для нас с вами.
_________________________________________________________________________________
[1] Николай Сербский, свт. Святой князь Владимир – креститель Руси // Мысли о добре и зле. М., 2002. С. 114, 113.
[2] Кирпичников А.Н. Две великих битвы Александра Невского // Не в силе Бог, но в правде. Святой благоверный князь Александр Невский. М., 2007. С. 254.
[3] Иоанн Шанхайский, свт. Щит Руси на реке Неве // Святитель Русского Зарубежья вселенский чудотворец Иоанн. М.: «Паломник», 1998. С. 340.
[4] Цит. по: Карпов А.Ю. Великий князь Александр Невский. М., 2013. С. 135.
[5] Пер. по: Αἰμιλιανὸς Σιμωνοπετρίτης, ἀρχιμ. Ὁ ἀληθὴς μοναχóς // Οἶκος Θεοῦ, πύλη οὐρανοῦ. Ἀθῆναι: Ἴνδικτος, 2020. Σ. 156–157.
[6] Николай Сербский, свт. Святой князь Владимир – креститель Руси… С. 112.
