Доклад монаха Антония (Воеводина), насельника Свято-Успенского Псково-Печерского мужского монастыря на ХХVIII Международных Рождественских образовательных чтениях. Направление «Древние монашеские традиции в условиях современности» (Данилов ставропигиальный мужской монастырь Москвы, 28–29 января 2020 года)
Высокопреосвященнейшие и Преосвященнейшие владыки, отцы настоятели и матушки игумении!
Служение Русской Православной Церкви не прекращалось и в годы Великой Отечественной войны. Подвиги старцев укрепляли и ободряли русский народ в тяжелое для всей страны время. Всем известны такие подвижники, как ныне прославленные святитель Лука (Войно-Ясенецкий), преподобный Серафим Вырицкий, преподобный Симеон Псково-Печерский (Желнин), старцы Серафим (Соболев), Николай Гурьянов, Иоанн (Крестьянкин), Адриан (Кирсанов) и многие другие, трудившиеся на фронтах и в тылу на благо народа и во имя общей победы.
Также интерес вызывает служение Церкви на окупированных территориях. Примером такого самоотверженного жертвенного служения является Псковская православная миссия, в состав которой входил Псково-Печерский монастырь.
«История Псковской православной миссии остается до сих пор одной из самых загадочных страниц Великой Отечественной войны. Долгие десятилетия она по идеологическим причинам оставалась закрытой не только для обычных советских людей, но и для исследователей. И только в последние годы начинает развеиваться облако тайны, а зачастую и клеветы, над этим сонмом мучеников и подвижников» [1].
Среди исследований на эту тему особенно заметными стали книги историка Сергея Фомина «Кровью убеленные», Михаила Шкаровского «Церковь зовет к защите Родины», а также отдельный выпуск Санкт-Петербургских епархиальных ведомостей, посвященный этому вопросу [2]. Сегодня же наибольший интерес представляют исследования в этой области, проводимые замечательным псковским историком Константином Обозным.
Псковская миссия состояла из группы священников. Главой миссии Патриарший экзарх Прибалтики митрополит Литовский и Виленский Сергий (Воскресенский) назначил протоиерея Кирилла Зайца, клирика одного из храмов Риги.
В Рижском кафедральном соборе в первый год войны, по инициативе митрополита Сергия, сумевшего договориться с комендантами лагерей, куда сгоняли военнопленных, была совершена Божественная литургия для узников [3]. Глазам невозможно было поверить: на службе стояли поникшие, изможденные юноши, мужи и старики. Владыка Сергий обратился к ним с воззванием: «Если кто считает себя готовым к принятию Тела и Крови Христовых и истинно верит в бессмертие души и в спасение через Причастие, подходите». На исповедях исстрадавшиеся люди получали отпущение тяготевших душу грехов, и священство обливалось слезами вместе с исповедниками. В храме было более 5000 человек. (Из воспоминаний архимандрита Кирилла (Начиса): «Пленные были настолько голодны, что подходили под Причастие по два раза…»)
За три года существования миссии было создано 200 приходов, которые окормлялись 175 пресвитерами. Подготовка священнослужителей для приходов в основном осуществлялась в Рижской духовной семинарии. Повсеместно открывались новые и, где возможно, восстанавливались сохранившиеся храмы. К исповеди и Святому Причастию приступали тысячи людей, крестили детей, создавали катехизические курсы для взрослых, пастырские и богословские курсы, во всех школах преподавали Закон Божий.
В 1942 году в оккупированной Риге митрополитом Сергием (Воскресенским) был рукоположен в сан диакона и затем священника Николай Гурьянов – будущий почитаемый старец. Одним из окормлявших свою паству на оккупированной территории был священник Михаил Ридигер, отец Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. У Патриарха Алексия II на протяжении многих лет зрел замысел реабилитировать тех, кто, как и его отец, вынужден был служить Богу при немцах.
Участие Псково-Печерского монастыря в миссии было посильное, насколько позволяла сложившаяся в Печорах обстановка.
Жизнь в обители в послереволюционные годы была тяжела: часть насельников покинули монастырь, многие из них – вынужденно, некоторых репрессировали. Оставшаяся престарелая братия совершала подвиг жертвенного служения Богу и людям, сохраняя обитель от окончательного уничтожения.
12 мая 1941 года произошло присоединение автономной Православной Церкви Эстонии к Русской Православной Церкви Московского Патриархата.
В монастыре никаких нововведений не было допущено, кроме того, что он стал называться «Печерской христианской Успенской трудовой общиной». Монастырь в этот период посещало достаточно много паломников и местных жителей.
С началом оккупации обитель не была закрыта и службы продолжались. На монастырские праздники стекалось множество людей. Особенно много было женщин. На старых фотографиях в крестных ходах и на площадях монастыря были видны сплошь платочки, матушки искали утешения в Боге, молились о погибших и без вести пропавших сыновьях, мужах, отцах.
Определить духовную атмосферу этого периода на Псковской земле помогают слова архимандрита Кирилла (Начиса), который в то время служил псаломщиком в Псковской миссии: «Народ жаждал молиться, жаждал покаяния и утешения» [4].
Священство, в том числе и монастырское начальство, собирало по районам пропитание, одежду, медикаменты для передачи в лагеря. После поражений под Москвой, Сталинградом и Курском немцы стали отбирать у миссии собранные вещи и отправляли на фронт, что послужило поводом для упреков обвинений в отношении миссионеров.
Елена Викторовна Ринусова, жительница города Печоры, вспоминала: «Я родилась и выросла в городе Печоры. Достаточно хорошо помню Горшкова Петра Михайловича (отца Павла). (Игумен Павел (Горшков) в годы войны был настоятелем монастыря. – М. А.). Монастырь занимался благотворительной работой, причем большая заслуга в этом и самого П. М. Горшкова. Так, через прихожан, монастырь собирал продовольствие (а деревни вокруг города не были разорены, и люди жили достаточно хорошо и могли выделить что-то из продуктов) и передавал его в больницы, лагеря. В частности, около города, где сейчас находится микрорайон “Майский”, был лагерь военнопленных, и часть продуктов отвозилась туда» [5].
Но помощь от монастыря шла не только в лагеря военнопленных. Много помогали и просто нуждающимся людям. В подтверждение можно привести переписку отца Павла (Горшкова) с директором одной из Псковской богаделен: «Отец Павел! Умоляю Вас, посетите богадельню, окажите милосердие несчастным, никому не нужным людям. Ведь подумайте, от голода один выбросился из окна, вчера умер, а другие просят отравить их. Очень надеюсь, что Вы не откажете в моей просьбе. Софья Дмитриевна Петрова из г. Пскова. Богадельня в Завеличье» [6].
На этот крик о помощи игумен Павел после богослужения с церковного амвона делает воззвание к народу о помощи больным, престарелым и военнопленным. Прихожане монастыря откликнулись на призыв игумена Павла и собрали продуктовый обоз.
Есть документ о том, что из Печерского монастыря в Псков в 1941 году посылаются сто одиннадцать (111) пудов продовольствия на четырех подводах, а именно:
Хлеба 12 мешков – 25 пудов, 7 мешков муки ржаной – 25 пудов, 1 мешок муки белой – 1 пуд, крупы 3 мешка – 3 пуда, сухарей 5 мешков – 6 пудов, 4 мешка и корзина овощей – 8 пудов, 12 мешков картофеля – 43 пуда, 197 яиц, 5 кило мяса. В то время еще иеромонах и помощник настоятеля Павел (Горшков) пишет постскриптум: «P.S. Осталось в монастыре 3 мешка картофеля, п. ч. не поместилось на 4 подводы». Всего из святой Печерской обители послано 153 пуда в Псков голодающим, а именно 8 августа 1941 года 42 пуда, 23 августа 111 пудов [7].
Одной из важных задач для монастыря являлось духовное окормление детей на оккупированных территориях. В годы оккупации игумен Павел посетил сто деревень и сто школ и произносил там проповеди. Он вспоминал: «Мне было до слез больно, я боялся и считал, что детей без Бога оставить нельзя».
В монастыре также совершали крещение тех детей, которые были лишены таинства при коммунистическом режиме.
Воспоминания жителя города Печоры Романа Ивановича Агрузова: «В период оккупации немцы в школах города Печоры разместили военные госпитали. Игумен Павел (Горшков) предоставил в монастыре здание своей резиденции для эстонской средней школы, а сам перешел в другое помещение. Два учебных года: 1941–1942 и 1942–1943 – в здании дома Наместника на втором этаже располагалась эстонская школа <…>
На первом этаже, годом позже, были начаты занятия для детей и на русском языке <…> Дети посещали монастырские храмы, говели Великим постом на первой неделе и причащались Святых Христовых Тайн» [8]. Яркие воспоминания детей отмечали, что всегда было тепло натоплено. Немцев в монастыре видели только в качестве туристов.
В своих проповедях игумен Павел старался поддержать слабых и немощных духом, не допустить их до отчаяния. Воспоминания Г. А. Печникова: «Я сам лично был однажды в церкви на его проповеди и хочу сказать, что его проповедь была патриотичной. Он говорил, что для нашего народа настали трудные времена, что надо все вытерпеть, что обязательно настанут лучшие дни и т. п.» [9] Примерами являлись русские святые воины Александр Невский, Дмитрий Донской, Федор Ушаков, Александр Васильевич Суворов, Минин и Пожарский.
В данный момент рассекречены некоторые документы, касающиеся секретных операций, которые проходили под покровом монастыря. Стали известны факты об операции нашей разведки под названием «Послушники», положительные результаты которой повлияли на исход Сталинградской битвы, да и на весь исход войны в целом.
В 1984 году архимандрит Нафанаил (Поспелов) проводил экскурсию для работника Министерства связи Сергея Яковлевича Новикова с супругой. Сергей Яковлевич, в годы Великой Отечественной войны фронтовой разведчик, рассказал свою историю. Однажды, завершая рейд по немецкой прифронтовой полосе, он с группой разведчиков несколько дней скрывался в пещерах монастыря. Хлеб и воду им приносил какой-то монах. Сергей Яковлевич на фотографиях военного времени узнал монаха, который носил им в пещеры хлеб и воду, – это был старец иеросхимонах Симеон (Желнин), ныне прославленный в лике святых. Позднее Новиков письменно подтвердил свой рассказ: «Факт оказания гостеприимства одним из служителей монастыря (как позже выяснилось отцом Симеоном, о чем он скрыл от других служителей) весной-ли, летом 1944 г., имел место. Группа разведчиков, возвращаясь с задания, несколько дней скрывалась в пещерах монастыря, о чем я рассказал одному из служителей в период посещения Псково-Печерского монастыря в 1984 году» [10] .
В ночь с 31-го марта на 1-е апреля 1944 года была страшная бомбежка города и монастыря. Чудесным заступлением Божией Матери не было прямого попадания бомб ни в одно из зданий обители. Городские жители укрывались в пещерах для овощей. В городе осколками бомб было убито несколько человек, а в монастыре от осколка бомбы погиб схиепископ Макарий (Васильев).
В заключение – о «наградах», которые получили миссионеры.
Митрополит Сергий (Воскресенский) был растрелян 29 апреля 1944 года, по дороге из Вильнюса в Каунас – до конца неизвестно, чьей спецслужбой, немецкой или советской – чтобы сокрыть компрометирующую информацию, которой он обладал.
Пережив лишения и скитания, бывший наместник Псково-Печерского монастыря, епископ Иоанн (Булин), который явился жертвой передела территорий с Константинопольским патриархатом, 18 октября 1940 года, был арестован сотрудниками НКВД и 30 июля 1941 года расстрелян. Епископ Иоанн был реабилитирован прокуратурой Псковской области 22 апреля 1992 года.
Игумен Псково-Печерского монастыря Павел (Горшков) был приговорен к 15 годам исправительных трудовых лагерей. Умер в местах лишения свободы, в Кемеровской области (Сиблаг) 6 июля 1950 года. В праздник Благовещения Пресвятой Богородицы 7 апреля 1997 года Псково-Печерский монастырь получил справку о реабилитации игумена Павла (Горшкова).
Ризничного Псково-Печерского монастыря архимандрита Серафима (Розенберга) несколько раз после войны пытались расстрелять у стен монастыря, обвиняя в сотрудничестве с немцами.
Участники Псковской православной миссии получили сроки от 15 до 20 лет. Суды проходили в закрытом режиме. Многие не прожили в лагерях более 5 лет. Некоторые отсидели в лагерях полный срок, были впоследствии реабилитированы и явились живыми свидетелями тех событий.
_______________________________________________________________________________
[1] https://pravoslavie.ru/37690.html.
[2] К 60-летию Псковской Православной миссии. Санкт-Петербургские Епархиальные ведомости. Вып. 26–27. – Санкт-Петербургская митрополия, 2002. Электронная версия: http://spb-eparh-vedomosti.ru/pdf/26-27.pdf.
[3] См.: Шкаровский М.В. Митрополит Сергий (Воскресенский) и его служение в Прибалтике и на Северо-Западе России в 1941–1944 гг.// К 60-летию Псковской Православной миссии. Санкт-Петербургские Епархиальные ведомости. Вып. 26–27. С. 129.
[4] См. К 60-летию Псковской Православной миссии. Санкт-Петербургские Епархиальные ведомости. Вып. 26–27. С. 192.
[5] Цит. по: Тихон (Секретарев), архим. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь в годы Великой Отечественной войны. Журнал Московской Патриархии. 2006, № 5. Электронная версия: http://www-old.srcc.msu.ru/bib_roc/jmp/06/05-06/08.htm.
[6] Там же.
[7] См. https://www.pskovo-pechersky-monastery.ru/letopis/12-monastyr-v-gody-velikoj-otechestvennoj-vojny-19….
[8] Цит. по: Тихон (Секретарев), архим. Доклад на Александро-Невских чтениях о патриотическом служении монахов Псково-Печерского монастыря в годы Великой Отечественной войны. Русский инок, 2006. № 7. Электронная версия: http://old.glinskie.ru/publ/r_inok/2006_07/11.html.
[9] Цит. по: Тихон (Секретарев), архим. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь в годы Великой Отечественной войны…
[10] Цит. по: Тихон (Секретарев), архим. Доклад на Александро-Невских чтениях…
