Уважаемый президиум, дорогие отцы, братья и сестры — участники конференции!
Свое выступление я бы хотел начать с того, чтобы еще раз напомнить всем нам о том, сколь важное, ответственное и сложное дело доверил нам Бог и доверило государство! Людей с непростыми судьбами, нередко опасных для общества, озлобленных, страдающих, иногда отчаявшихся нам надо не только изолировать, охранять, обеспечить питанием, лечить, но и оказать им помощь в самом главном: помочь встретиться с Богом, осознать смысл своей жизни, покаяться в совершенном зле, обрести силы для новой законопослушной жизни и интегрироваться в общество после освобождения. Никто, кроме нас эту сложнейшую задачу выполнить не сможет. Только нам с вами Господь доверил лечить те кровоточащие и гноящиеся раны, о которых замечательно сказал наш известный тюремный священник протоиерей Глеб Каледа[1], имея ввиду наши места заключения и наших заключенных.
Говоря «нам», я подразумеваю и уголовно-исполнительную систему Российской Федерации и Русскую Православную Церковь, взаимодействие которых находится в настоящее время на невероятном подъеме. Как и в дореволюционное время, так и сейчас, государство понимает, что только в соработничестве мы сможем плодотворно выполнять ту важнейшую задачу, о которой мы только что сказали. И если каждый сотрудник, и, тем более, священник, будут трудиться на своем поприще достойно, с полной отдачей, мы сможем принести достойный плод Богу, а кроме того, наш труд станет тем жизненным подвигом, который войдет с нами в вечность.
Я бы хотел выразить благодарность, как сотрудникам уголовно-исполнительной системы, достойно несущим свою службу, так и священнослужителям – ревностным пастырям, которые в продолжение многих лет окормляют места заключения, поддерживают унывающих и отчаявшихся, помогают им преодолеть едва ли не самое большое испытание в жизни, коим является лишение свободы.
Особая благодарность всем священнослужителям, которые состоят на государственной службе. С введением должности помощника начальника территориального органа ФСИН России по организации работы с верующими начался, без преувеличения, новый период во взаимодействии УИС с традиционными для России религиозными организациями. Мы также возлагаем большие надежды на новый, сформированный в 2024 году, институт помощников начальников следственных изоляторов УИС по работе с верующими. Теперь священнослужители оказывают полноценную духовную помощь не только осужденным, но и подозреваемым и обвиняемым: преподают им Таинства Церкви, проводят с ними личные встречи без необходимости получать на каждую такую встречу разрешение органов следствия или суда. Кроме того, помощники начальников СИЗО отчасти берут на себя и функции военных священников, поскольку преподают пастырские советы тем подследственным, которые приняли решение заключить контракт на участие в СВО. И, конечно, помощники проводят духовно-просветительскую работу с сотрудниками следственных изоляторов, которые также нуждаются в духовной поддержке и слове утешения.
Деятельности помощников начальников СИЗО у нас будет посвящен отдельный круглый стол 29 января, на котором мы обсудим все проблемные вопросы, а также ознакомимся с положительным опытом.
Тем не менее, введение должности помощника начальника СИЗО по работе с верующими не решит полностью вопрос духовного окормления крупных следственных изоляторов с фактическим наполнением больше 1000 ПОО. Один помощник не сможет оказывать духовную помощь столь большому количество лиц, содержащихся под стражей. И даже если в должности помощников будут состоять 4 священника, это все равно недостаточно. Но и вообще, где мы сможем найти столько священников, которые готовы будут стать должностными лицами? Ведь это, во-первых, совсем уже иной уровень ответственности согласно законодательству, во-вторых – это большая физическая и психологическая нагрузка на священника; да и по времени это значительная нагрузка. Одно дело посетить следственный изолятор 1 – 2 раза в месяц, другое – еженедельно по нескольку полных рабочих дней. Таким образом, помимо священника, состоящего в должности помощника, иные священнослужители зарегистрированной в установленном порядке религиозной организации, наделенные правом совершения религиозных обрядов согласно соглашению о взаимодействии (которое теперь уже упомянуто в ст.18.2 103-ФЗ «О содержании под стражей…») должны иметь возможность личных встреч с подследственными без получения на это разрешения органов следствия или суда. Полагаю, что через некоторое время все равно стоит вернуться к рассмотрению вопроса о внесении изменений в 103-ФЗ, несмотря на несогласие, пока, ряда ФОИВов. Следует не забывать, что речь идет о законе 1995 года. Очевидно, что с учетом новых реалий, совершенно иного уровня взаимодействия Церкви и государства, а также Церкви и УИС, уже пора вносить в него соответствующие изменения.
Институт штатного тюремного духовенства предполагается развивать и далее. По совместной инициативе Синодального отдела по тюремному служению и Министерства юстиции РФ, а также по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси КИРИЛЛА (о чем имеется уже соответствующая резолюция) сделаны первые шаги по введению еще одной штатной должности — помощника начальника исправительного учреждения по работе с верующими. Совместно с ФСИН России проработан вопрос о введении на первом этапе указанной должности: в воспитательных колониях, тюрьмах, исправительных колониях для осужденных к пожизненному лишению свободы, в исправительных колониях, имеющих в своей структуре помещения, функционирующие в режиме следственного изолятора. Итого — в 97 учреждениях УИС[2].
В настоящее время новая штатная должность уже закреплена Приказом Минтруда РФ и Приказами ФСИН России. Однако еще не установлены должностные оклады и не разработаны должностные инструкции. Главным образом первое не дает нам возможность двигаться дальше — определять кандидатов на должности и начинать комплектование. Мы планируем в ближайшее время активизировать нашу деятельность в этом направлении и очень надеемся, Владимир Сергеевич, на Вашу поддержку и на поддержку Всеволода Львовича Вуколова, заместителя Министра юстиции Российской Федерации.
Введение должности помощников начальников ИУ по работе с верующими безусловно активизирует нашу пастырскую и духовно-просветительскую деятельность в указанных 97 исправительных учреждениях: как с осужденными, так и с подозреваемыми и обвиняемыми, содержащимися в ПФРСИ, а также с личным составом.
Перспектива введения должности помощника начальника ИУ во всех исправительных учреждениях УИС пока представляется весьма отдаленной. Прежде всего по причине отсутствия у нас необходимого количества священнослужителей.
Еще одним важным направлением, которое планируется реализовать в текущем году Синодальным отделом по тюремному служению во взаимодействии с ФСИН России, территориальными органами и подведомственными им учреждениями – дистанционное образование осужденных в духовных учебных заведениях Русской Православной Церкви. С целью определения принципиальной возможности организации дистанционного образования осужденных в исправительных колониях на базе учебного материала и системы дистанционного образования ИДО ПСТГУ, а также выявления проблемных вопросов при организации обучения, с 03.02.2025 планируется запуск пилотного проекта в трех ИУ: УФСИН России по Тверской, Владимирской и Рязанской областей. Это учреждения: строгого режима для ранее не судимых мужчин, ранее не судимых женщин и учреждение, где отбывают наказание бывшие сотрудники. Осужденные пройдут обучение по курсу «Основы Православия», продолжительностью 3,5 месяца.
Конечно, при подготовке пилотного проекта мы уже столкнулись с трудностями. Не буду перечислять их все, скажу лишь о главном: наличие в ИУ компьютеров с выходом в интернет. Либо в учреждениях нет компьютеров в необходимом для организации обучения количестве, либо нет интернета. Сотрудники иногда с удивлением говорят: интернет им не положен. Все мы понимаем, речь идет не о неконтролируем блуждании осужденного в сети, а лишь о доступе всего лишь на один сайт с учебной платформой. Все. Он не сможет участвовать в обсуждении учебного материала на форумах и заходить на иные сайты. С учетом всех этих режимных требований ПСТГУ даже доработало свою учебную платформу.
Все мы понимаем, с чем связано ограничение использования интернета осужденными. Однако не стоит забывать, что на дворе 21 век, век невероятного развития технологий, и оставаться на уровне прошлого века УИС никак нельзя. Значение духовного образования для исправления осужденного сложно переоценить. Согласно УИК, образование вообще является одним из средств исправления (хоть в ст. 9 и сказано только об общем образовании). Что уж говорить о духовном образовании! Тем более сейчас, с введением и развитием института пробации, организация качественного духовного образования осужденных было бы важной составляющей комплекса мероприятий в рамках пенитенциарной пробации. Таким образом, полагаю, что путь ограничения использования интернета осужденными – крайне неверный. Осужденные должны иметь возможность получения образования, не только духовного, но и светского, включая высшее, с использованием современных технологий.
Конечно, получение даже начального богословского образования не должно осуществляться в отрыве от духовной жизни осужденного. Иначе эти знания могут не пойти ему на пользу. Поэтому, очень важно, чтобы осужденные, которые проходят обучение, состояли в общинах, которые бы полноценно окормлялись тюремным священником. Возможно, учебный материал нами совместно с ПСТГУ будет доработан и там появится блок о духовной жизни. Но, тем не менее, роль окормляющего священника все равно здесь совершенно исключительная.
Есть еще одна проблема, касающаяся, как организации духовного образования, так и вообще – духовного окормления ИУ. Совмещение участия осужденных в богослужениях, а также их обучения с графиком работы. Раньше, когда, трудоустроена была меньшая часть осужденных (я застал время, когда трудоустроено было 30%), такой проблемы не было. Сейчас, безусловно, замечательно, что работают практически все осужденные, однако появилась другая проблема: во многих учреждениях осужденных в рабочие дни не отпускают в тюремных храм на Литургию. Даже на 2 часа. Да, труд является одним из средств исправления, однако труд не исправит человека, если человек не переосмыслит свою жизнь и не найдет в себе сил для новой жизни в соответствии с Божественной правдой. Мы никогда не достигнем положительных результатов в плане исправления человека без религиозной составляющей! Даже верующему человеку очень трудно бороться со своими греховными стремлениями (мы называем их страстями), что уж говорить о неверующем, у которого эти движения страстей настолько сильны, что они привели его к преступлению, возможно тяжкому или особо тяжкому? А если осужденный, при этом, даже и не видит смысла бороться с грехом, полагая, что можно достичь счастья в этой жизни преступным путем? Нет, только в сочетании труда с духовным окормлением мы сможем достичь положительного результата.
Вызывает удовлетворение, что в целом, ФСИН России полностью разделяет нашу позицию. В прошлом году во все территориальные органы был направлен запрос об опыте организации посещения осужденными тюремного храма в будние дни для участия в Литургии. Оказалось, что при желании все можно организовать. В частности, особенно был отмечен опыт УФСИН России по Республике Удмуртия. Как мне сообщил Сергей Иванович, УВСПР рекомендовал НИИ ФСИН России изучить этот передовой опыт с целью его последующей рекомендации всем территориальным органам. Изучение указанного опыта включено в план НИИ на 2025 год. Почтительно просим Вашего содействия, уважаемый Григорий Викторович, в качественной и своевременной проработке этого вопроса. К сожалению, из-за принципиального несогласия руководителей учреждений отпустить даже 10 – 20 осужденных на 2 часа в тюремный храм в рабочий день, в некоторых колониях храмы стоят пустыми, Литургия в них не совершается. В воскресный же день священник занят в своем приходском храме и вообще не может, согласно нашей богослужебной традиции, совершить в один день две Литургии.
Возвращаясь к теме духовного образования, следует сказать, что, конечно, идеальной формой обучения осужденных, является воскресная школа. Но именно та, в которой: осужденные регулярно посещают занятия, преподаватель имеет высшее богословское образование, проводит занятия по четкому плану, умеет грамотно и интересно излагать материал. Многие ли окормляющие колонии священнослужители могут похвастаться организацией такой школы? Да, где-то такие школы действуют. Но это единичные случаи. При этом не секрет, что в ряде епархий воскресные школы в колониях вообще существуют только на бумаге, в реальности их нет. А если и есть, то все сводится, в лучшем случае, к редким беседам священника с осужденными за чаепитием. Это тоже замечательно. Но этого явно недостаточно, если мы говорим о качественном образовании.
Несколько слов хотел бы сказать об участии православных мирян в тюремном служении. Безусловно, священнослужителю в его исключительно важной миссии должны помогать миряне. Их участие может быть многообразным: пение на клиросе, пономарство, обучение осужденных пению, колокольному звону, иконописи, живописи, проведение бесед, занятий в рамках упомянутых уже ВШ, организация благотворительной помощи и многое другое. К сожалению, в некоторых епархиях в тюремном служении миряне вообще не участвуют. Вплоть до того, что один священник служит, другой поет на клиросе. Иногда единственными мирянами в колониях являются матушки священника. Батюшка служит, матушка поет. Замечательно, но явно недостаточно для тюремной миссии. А ведь какое благо для мирян участие в тюремном служении! Мы с вами знаем, как в тюрьме близок Бог к человеку! И эту близость Божию ощущают, конечно, не только заключенные, но и все те, кто посещают их по заповеди Христовой! Поэтому для мирян, для их духовной жизни большое благо посещать места заключения. И нам надо призывать их к этому служению. Если священнику не удается решить вопрос с участием мирян на уровне своего прихода, этот вопрос надо пробовать решать на уровне епархии. Правящий архиерей должен знать об этой проблеме. Наверняка есть в епархии какое-то добровольческое или волонтерское движение. Можно предложить добровольцам участвовать в тюремной миссии. И если у кого-то будет призвание к этому, он обязательно откликнется. Но этим надо заниматься. А иначе у нас скоро прекратится совершение Литургии в тюремных храмах, потому что просто некому петь будет. Женщинам, как известно, сейчас ограничен вход в мужские колонии после всех известных событий. Так что матушки уже помочь здесь не смогут.
В целом, хотелось бы отметить, что очень многое в тюремном служении зависит личности пастыря. В связи с этим безусловно неверным является подход к назначению священников в пенитенциарные учреждения по остаточному принципу. В местах заключения находятся непростые люди, а точнее, паства тюремного священника – весьма сложная. Поэтому и нести там послушание должны лучшие священники. Под словом «лучший» следует понимать того священнослужителя, который стремиться в полной мере реализовать дар пастырства, данный ему в хиротонии, который готов сострадать человеку в его скорби, который имеет опыт преодоления своих собственных жизненных испытаний.
Конечно, священнослужителей назначает в места заключения правящий архиерей. Но нередко решение Преосвященным (с подачи секретаря епархии) кадрового вопроса «по остаточному принципу» связано просто с незнанием специфики тюремного служения, его значения и важности тюремного пастырского опыта для самого священника. Мне приходилось сталкиваться с непониманием всех этих вопросов со стороны некоторых секретарей управляющих викариатствами. Даже уважаемые и безусловно достойные священники искренне пытались меня убедить, что тюремное служение – весьма специфический опыт, который не пригодится священнику в приходском служении. И что вообще, из осужденных мало кто исправляется, а потому, что тратить на них силы и время.
Между тем, значение опыта служения в местах заключения для каждого священника сложно переоценить. Посещение мест скорби, которыми были и будут места заключения, побуждает тюремного пастыря глубоко задуматься о важнейшем вопросе духовной жизни человека – смысле попущенных Богом испытаний. Тюремный пастырь учится утешать, давать надежду отчаявшимся людям, у которых предстоит, может быть, долгий срок заключения или которые даже задумывают свести счеты с жизнью. Он сталкивается с великими падениями, иногда очень тяжкими грехами и учится врачевать такие искалеченные души. Он учится терпению, состраданию и снисхождению к оступившимся людям. Наконец, любой ревностный тюремный пастырь знает, что его служение исключительно благодатное. Там, в местах заключения, порой происходит особенная, глубокая встреча с Богом не только у осужденного, но и у самого священника, которая иногда является поворотной даже в духовной жизни самого пастыря. Как же можно утверждать, что тюремный пастырский опыт не пригодится для священника на приходе? Напротив, опыт служения в местах заключения для священника – бесценен.
В связи с этим, в идеале, каждый священнослужитель должен иметь такой опыт хотя бы в малом объеме. В некоторых епархиях, насколько мне известно, все священнослужители, хоть недолго, но в обязательном порядке, по очереди, служат в исправительном учреждении или СИЗО. Или новорукоположенные священники направляются на такое служение на несколько дней.
Таким образом, чтобы положительно повлиять на кадровую политику в отношении назначения священников на послушание в СИЗО и ИУ, председателям отделов по тюремному служению, тюремным пастырям, следует больше говорить о тюремном пастырском служении на епархиальных конференциях, пастырских встречах, затрагивать эту тему в докладах на епархиальных собраниях. Не стоит стесняться говорить об этом с секретарем епархии или, где это возможно, даже лично с Преосвященным. Приглашайте Преосвященных владык в тюремные храмы, пусть они посмотрят на осужденных, увидят, что это отнюдь не потерянные люди. Хотя в некоторых епархиях, правящие архиереи часто посещают места заключения. Низкий поклон таким владыкам! Разумеется, мы со своей стороны при посещении епархий также будем говорить с Преосвященными о значении личности пастыря в тюремном служении и об исключительной пользе для священника иметь пастырский опыт в местах принудительного содержания.
Более подробно мы поговорим непосредственно о пастырском тюремном служении на следующем за этим пленарном заседанием круглом столе. А сейчас хотелось бы затронуть кратко последнюю тему, связанную с постпенитенциарной пробацией.
Как мы знаем, закон № 10-ФЗ «О пробации в Российской Федерации», в части, касающейся постпенитенциарной пробации, вступил в силу с 01.01.2025. Предварительно, 16 сентября 2024 года, Приказом Минюста № 278 были утверждены Правила организации деятельности центров пробации, создавать которые могут, в том числе, и религиозные организации.
Определённый опыт оказания помощи людям, освободившимся из мест лишения свободы, имеется и в Русской Православной Церкви. Хоть и в небольшом совсем количестве, но все же действуют в некоторых епархиях приюты, гостиницы «на полпути», реабилитационные центры для бывших осужденных. В этих центрах, к слову сказать, трудятся, замечательные священники – настоящие подвижники, которым особая благодарность.
С принятием закона о пробации, казалось бы, у религиозных организаций появились дополнительные возможности заниматься столь важным делом: помогать бывшим осужденным интегрироваться в общество (что, безусловно, будет способствовать снижению рецидивной преступности). Особенно важно оказать помощь людям, отбывшим значительные срока заключения: 8 и более лет. Однако, изучив, Правила организации деятельности центров пробации, ни у кого из опрошенных нами руководителей православных приютов, гостиниц, центров для бывших осужденных не появилось желание преобразовать свой приют в центр пробации. Руководители приютов видят здесь лишь дополнительные обязанности по предоставлению социальных услуг бывшему осужденному (в случае, если услуги не будут представлены, человек может обратиться с жалобой) и никаких плюсов. А между тем, закон все-таки должен открыть нам какие-либо положительные перспективы. Учитывая, что все мы делаем одно большое и исключительно важное дело хотелось бы услышать от Вас, уважаемая, Елена Алексеевна, какие все-таки плюсы могут быть в создании религиозными организациями именно центров пробации? На какую помощь государства эти центры могут рассчитывать при оказании помощи бывшим осужденным?
В заключении своего выступления мне бы хотелось еще раз выразить удовлетворение тем плодотворным взаимодействием между Федеральной службой исполнения наказаний и Русской Православной Церковью, которое имеет место в настоящее время. Убежден, что только в нашем добром и активном соработничестве уголовно-исполнительная система станет не только исполнительной, но и исправительной. Только тогда, Богу содействующу, она будет выполнять в полной мере эту важнейшую миссию – помогать тем, кто преступил закон, переосмыслить и изменить свою жизнь и вернуться в общество уже иными людьми.
Благодарю за внимание!
[1] «Наши тюрьмы, наши лагеря, наши заключенные остаются с нами, как наши кровоточащие и гноящиеся раны. И нам их лечить». Прот. Глеб (Каледа). Остановитесь на путях ваших… Записки тюремного священника
[2] — воспитательные колонии – 12 учреждений;
— тюрьмы – 7 учреждений;
— исправительные колонии для осужденных к пожизненному лишению свободы – 8 учреждений;
— исправительные колонии с помещениями, функционирующими в режиме СИЗО – 70 учреждений
