Доклад на XXVII Международных Рождественских образовательных чтениях
Москва, 29 января 2019 г.
Сама по себе Церковь – это не музей, Церковь – это живая община людей. В Церкви хранятся духовные и часто – материальные ценности, которые достаются нам от прошлого, однако Церковь сама по себе не является музейным экспонатом. Но при всем этом в Церкви как хранительнице культурной традиции должны быть и музеи.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Из речи на открытии музея во Владимирском скиту Валаамского монастыря 10 июля 2009 г.
Церковные музеи – уникальное и многогранное явление отечественной культуры. Это особая категория современных музейных структур; их учредителями являются официальные канонические подразделения Русской Православной Церкви – митрополии, епархии, монастыри, приходы, учебные заведения, братства, сестричества, миссии, а также священнослужители, выступающие как частные лица. В настоящее время прослеживается тенденция увеличения количества таких музеев. Можно с уверенностью сказать, что они уже стали реалией современной культурной жизни России.
Священноначалие хорошо осознает эту тенденцию и поддерживает ее, свидетельством чему, в частности, стало принятие еще в 2011 году Священным Синодом Русской Православной Церкви типового устава епархиального музея, предпочтительной формой юридической регистрации которого было признано НКО (некоммерческая организация) – частное учреждение культуры, учредителем/собственником которого является епархия в лице епархиального архиерея. Забегая вперед, отмечу, что на практике спектр статусов церковных музеев, которые проходят регистрацию как юридические лица, гораздо обширнее – среди них встречаются и автономные некоммерческие партнерства, и религиозные организации, и общества с ограниченной ответственностью.
Большая часть существующих церковных музеев относится к научно-просветительным или учебным, коллекционного типа. Сразу оговорюсь: вопросы, связанные с функционированием учебных музеев, в моем выступлении не рассматриваются. Это отдельная тема.
Заметное развитие среди музеев Русской Православной Церкви получили мемориальные, связанные с деятельностью выдающихся деятелей русского Православия, включая тех, кто прославлен в лике святых. Чаще всего, это музеефицированные кельи, где жил, а, возможно, и скончался мемориализуемый подвижник/подвижница. В частности, в последнее десятилетие значительное распространение получила музеефикация как способ сохранения памяти о православных новомучениках и исповедниках XX века.
Музей-келья святителя Афанасия, епископа Ковровского, в Петушках
Мемориальные кельи могут быть устроены внутри монастырских корпусов, а также представлять собой отдельно стоящее здание – историческое или новопостроенное. Наиболее известные примеры в Московской городской епархии – мемориальный музей святителя Тихона, патриарха Всероссийского, расположенный в ставропигиальном Донском монастыре, и мемориальный покой преподобномученицы Елисаветы Феодоровны в Марфо-Мариинской обители. Подобные мемориальные кельи подвижников благочестия имеются и в других епархиях, в частности в Пензенской, Рязанской и Московской областной.
С точки зрения современной музеологии не все церковные музеи в полной мере соответствуют понятию музея, данному Международным советом музеев (ИКОМ). Согласно определению, принятому ИКОМ, музей представляет собой «действующую на постоянной основе некоммерческую организацию, которая служит обществу, заботится об общественном развитии, является открытой для публики и с целью познания, обучения и развлечения собирает, хранит, изучает, демонстрирует и популяризирует материальное и нематериальное наследие человечества и среды его обитания» (Устав ИКОМ, ст. 3, п. 3.1). Структуры, не обладающие указанными признаками, в официальных документах правильнее называть не музеями, а учреждениями музейного типа.
По имеющимся данным, к настоящему времени общее количество музеев и учреждений музейного типа в нашей Церкви уже более ста. Естественно, как всякий живой и быстрорастущий организм, сфера церковного музейного строительства сталкивается с целым рядом проблем, которые можно отнести к болезням роста.
На наш взгляд, первая и самая главная проблема – нехватка квалифицированных кадров для работы в церковных музейных институциях. Не секрет, что движущей силой создания наших музеев чаще всего выступают энтузиасты – архиереи, клирики, иногда миряне из числа прихожан. Практическую работу по сбору предметов музейного назначения, их описанию, изучению, формированию экспозиции, а также экскурсионную работу, осуществляют, как правило, тоже прихожане, в лучшем случае – специалисты-волонтеры из числа сотрудников местных светских музеев. Но это – в лучшем случае и, как правило, на уровне епархиальных музейных структур. В целом очень немногие из них могут позволить себе иметь собственный штат или даже одного сотрудника. Положительные примеры в этом отношении являет прекрасный и активно развивающийся Самарский епархиальный церковно-исторический музей, комплекс музейных учреждений Рязанской митрополии, музей Валаамского ставропигиального мужского монастыря и некоторые другие.
Зал Самарского епархиального музея
В большинстве случаев лица, ответственные за монастырские и особенно за приходские музеи, не имеют ни специального музееведческого, ни даже исторического образования, при том что часто совмещают функции хранителя и экскурсовода. Отсюда проблемы с правильным оформлением документации на предметы, поступающие в фонд музея, а это важно, потому что чаще всего источник поступлений – частные пожертвования и нужно быть уверенным в том, что передача потенциального экспоната впоследствии не вызовет вопросов со стороны родственников и наследников жертвователя или государства. Важно также максимально полно зафиксировать данные о предмете – его легенду.
Существуют серьезные недочеты с оформлением музейных витрин, где часто нет этикетажа. Это означает не только отсутствие существенной для посетителей информации, но и предоставляет возможности для вольной интерпретации экспозиции экскурсоводом-любителем. Хочу подчеркнуть, что очень важна подготовка фактологически выверенных текстов экскурсий, причем ориентированных на разных посетителей, в зависимости от возраста и степени воцерковленности. В сущности, вариантов текста может быть всего три – для воцерковленных взрослых людей, для невоцерковленных людей и для детей. Это важно потому, что церковные музеи посещаются и паломниками, и организованными группами экскурсантов (например, пенсионеров, школьников…), и одиночными туристами. В идеале, лицо, которому поручена экскурсионная деятельность в церковном музейном учреждении, должно знать базовые тезисы текста экскурсии наизусть. Если экскурсовода совсем нет, то стоит разместить в музее, желательно на входе, информационный стенд или хотя бы положить листовки с кратким описанием экспозиции.
Древлехранилище, используемое как действующий храм. Этикетаж полностью отсутствует
Очень остро стоит проблема информационного обеспечения деятельности церковных музеев. По идее, сам факт наличия в епархии церковных музеев любому человеку должен быть очевиден из сведений на епархиальном сайте. К сожалению, в жизни все совсем не так. Более того, когда при подготовке этого материала был задан устный вопрос одному из древлехранителей – есть ли в епархии церковные музеи, он не смог ответить. А это был древлехранитель одной из самых древних и известных епархий Центральной России, где уже не первый год существуют по меньшей мере три церковных музея. Ситуация, конечно, недопустимая. Если музейное учреждение пока не располагает собственным сайтом или страницей в сети интернет, то, конечно, информация о нем должна присутствовать на сайте епархии, благочиния, монастыря или прихода с указанием названия, контактных данных и режима работы.
К большому сожалению, встречаются обратные ситуации: на официальном сайте информация о музее присутствует, пользователей приглашают посетить экспозицию, но, по факту, экспозиция недоступна – музей не работает. Так, на официальном сайте одного подмосковного монастыря присутствует информация сразу о двух, имеющихся в обители музейных учреждениях. На деле работает лишь одно, второе давно закрыто на неопределенное время. Кстати, в том же монастыре вообще не удалось найти лица, ответственного за музей: из паломнической службы отсылают в канцелярию, в канцелярии, затруднившись дать ответ, предлагают обратиться к сотруднику библиотеки, который, к тому же, бывает на рабочем месте не каждый день. И этот пример, увы! не единичный.
Наконец, хотелось бы обратить внимание на вопрос вовлечения церковных музеев и учреждений музейного типа в туристические программы. Убеждена, что все мы, участники Рождественских чтений, заинтересованы в православном просвещении наших сограждан. Музеи призваны сыграть в этом процессе важную роль. Но для этого они должны обладать такой, упомянутой в определении ИКОМ характеристикой, как открытость для публики. С этим у нас тоже не все обстоит благополучно.
Первое: церковные музеи ориентированы, в основном, на группового посетителя. Однако тенденцией нашего времени является рост внутреннего индивидуального туризма. Все чаще отдельные туристы, семьи с детьми и компании путешествуют самостоятельно на частном или общественном транспорте. Это дает большую свободу в передвижении, возможность по своему усмотрению выстраивать маршрут. Для того чтобы в этот маршрут могли быть включены церковные объекты, человек должен быть уверен в том, что, приехав на место, не окажется у закрытых дверей. Готовясь к выступлению, я, ради эксперимента, обзвонила несколько музеев и, представившись одиночной туристкой, выразила желание посетить экспозицию. Где-то ответили – приходите, без проблем. Где-то предложили присоединиться к группе, которая пойдет в музей на экскурсию в определенное время. А в одном монастыре, где находится мемориальный музей выдающегося русского святителя, отрезали: «Сестер мало, все заняты, ради вас одной никто музей открывать не будет». Похожий ответ был получен и еще в одной обители, имеющей музей. Такой подход, скажем прямо, неконструктивен. Потенциальному посетителю церковного музея, при всех упомянутых сложностях, должно предлагаться решение проблемы, а не констатация того, что он обременяет монастырь своим желанием.
Второе: практически отсутствует взаимодействие между светскими и церковными музеями в части перенаправления туристического потока. А это очень существенно, особенно для малых городов. Посетив, например, местный краеведческий музей, туристы могли бы зайти и в церковный, если бы знали о его наличии, адресе и режиме работы. Для этого достаточно договориться со светским музеем о размещении соответствующего объявления на его информационном стенде у касс или при входе. Противодействия такая инициатива встречать не должна, поскольку интересы светского музея никакого урона при этом не понесут. В одном небольшом городке дальнего Подмосковья местный музей и главный храм, имеющий интересную музейную экспозицию, посвященную церковной истории города, находятся на одной центральной площади, буквально в трехстах метрах друг от друга. Директор светского музея к Церкви относится очень положительно, даже сам водит экскурсии по окрестным храмам. Но обратиться к нему с просьбой информировать туристов о соседстве с церковным музеем почему-то в голову никому не приходит.
Между тем, интерес к православным музейным собраниям у той категории российских путешественников, которую принято относить к категории «религиозные туристы» имеется. Чтобы убедиться в этом, достаточно изучить отзывы на популярных туристических сайтах. Существует реальный запрос на расширение сотрудничества с церковными музеями со стороны светских ведомств, ответственных за туризм. И эту возможность миссионерской работы нельзя игнорировать.
Третье: проблема высоких цен на билеты в церковные музеи. Она касается, в основном, Москвы, поскольку в регионах посещения таких музеев осуществляется либо безвозмездно, либо на пожертвования, либо по билетам, стоимость которых вполне сопоставима со стоимостью билета в светский музей или кинотеатр. Учитывая уже упоминавшуюся ранее тенденцию на увеличение числа одиночных посетителей, вызывает недоумение перспектива получасовой экскурсии, например, в мемориальную квартиру святителя Тихона в Донском монастыре за полторы тысячи рублей при численности экскурсантов от одного до пяти человек. Это официальные расценки, сообщенные паломнической службой монастыря. Представляется, что такой ценовой подход имеет смысл дифференцировать, иначе редкий приехавший в столицу православный человек в одиночку или с детьми сможет позволить себе посетить это место, освященное молитвами великого святителя-исповедника.
Обозначенные проблемы требуют рассмотрения, а их решение способно открыть перед церковно-музейным сообществом новые возможности развития.
Формат нашей секции не позволяет более углубленно рассматривать обозначенную тему. Вкратце резюмирую: церковные музеи – состоявшееся явление современной культурной жизни и они являются востребованной и перспективной формой сохранения материального и нематериального православного духовного наследия.
Мемориальная келья схиигумении Фамари
Спасибо за внимание!
Ольга Кирьянова,
сотрудник Патриаршего совета по культуре
