Иерей Виктор Пантин, Иерей Василий Черемисин. «Попытка миссионерского стана на базе провинциальных приходов в Северном регионе»

(миссионерский отдел Котласской епархии Архангельской митрополии)

ДОКЛАД

в рамках секции миссионерского и молодежного служения

XXII Международных Рождественских чтений

В настоящем докладе рассматривается вопрос: насколько возможно воплотить подобную миссионерскую идею в жизнь в современных сельских условиях.  Понятно, что собственно миссионерский стан есть сложная и достаточно крупная церковная структура с большими возможностями разнообразной церковно-хозяйственной деятельности. Подобные создавались специально для организации и координации миссионерской деятельности на обширных удаленных от духовных центров территориях. Разумеется, сельская местность, подведомственная одному приходу, не может быть столь велика, чтобы создавать для миссионерского освоения территории целый миссионерский стан. Поэтому для сельского храма возможна только лишь попытка миссионерского стана. Причем попытка ограниченная возможностями сельского храма, как материальными (отсутствие необходимой литературы, техники, нехватка приходских помещений для занятий…), так и людскими (и прежде всего,- отсутствие на приходе специально подготовленных миссионеров). Подготовленным миссионером может быть (в лучшем случае!) только сам духовный пастырь. Для ведения же какой-либо серьезной работы нужны постоянные помощники: необходимо привлекать людей активных: только они способны учиться сами и учить других. А северная деревня сегодня ими не богата. Притом чтобы учить других, важно постоянно самому совершенствоваться.

Свт. Иннокентий  Иркутский, свт. Иннокентий Московский, свт. Николай Японский, прп. Макарий Алтайский, прав. Георгий Болховский (Спас-Чекрякский) – яркие примеры святых подвижников–миссионеров, служивших на ниве Христовой подобно святому апостолу Павлу: «для иудеев я был как иудей… для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9,20,22). Чтобы хотя бы попробовать создать миссионерский стан, необходимо иметь решимость многим (и очень многим!) пожертвовать для подобного дела. Миссия почти всегда должна быть образцом бескорыстности, примером реального исполнения в жизни Божиих заповедей. Так, весьма желательно, чтобы в храме было меньше цен, не было цен на требы, платы за записки, и при этом для миссионерской деятельности весьма неплохо иметь достаточное количество хороших книг, а ныне и видео- и аудиоматериалов, — лучше и в продаже, и в библиотеке[1].

Подготовка более-менее активных прихожан для ведения миссионерской деятельности может потребовать достаточно долгого времени. Во-первых, активных людей в сельском приходе часто настолько мало, что, обычно, их не хватает даже для обеспечения нормального функционирования храма (хор, просфоры, церковная лавка, уборка территории, отопление), и потому многие должности соединяются в одном лице – буквально на пределе физических возможностей и нравственной нагрузки таковых мирян. Во-вторых, люди, которые с радостью готовы помочь по уборке или украшению территории храма, далеко не всегда хотят заниматься чем-то новым, в чем они не чувствуют себя на высоте – например проповедью или работой с детьми; ведь человеку сельскому, общинному всегда трудно переступить через мнение соседей. Поэтому часто сельские приходы держатся на нескольких «возвращенцах», а именно — на молодых пенсионерах, в прошлом надолго покидавших родные края и теперь вернувшихся для возрождения малой родины. В-третьих, хороший миссионер должен иметь опыт духовной жизни, чтобы обращаться к слушателям не просто с теорией, но со Словом Божиим, так, что «от избытка сердца уста глаголют». А духовный опыт быстро не приходит. «Подвижничество — единственная миссионерская школа Православия. Православие — это подвиг и жизнь, поэтому и проповедуется оно только жизнью и подвигом»[2].

Но кроме трудностей, есть и определенные предпосылки для того, чтобы пробовать организовать подобие миссионерского стана на сельском приходе, особенно в северном регионе (на Русском Севере). Сельская местность здесь малонаселена, население разбросано по большой территории. Так как на Севере в основном были сельскохозяйственные общины, то для большего удобства люди расселялись на большой территории. Распространены не отдельные крупные деревни, а целые «волости» (ныне сельские муниципальные образования), то есть «кусты» сопредельных либо несколько удаленных друг от друга деревень. Исторически в этой местности распространено так называемое у этнографов «часовенное православие», — а именно: вокруг крупной деревни находится еще несколько небольших деревенек, в которых нет своей церкви или нет своего священника. Но здесь имеется однако своя малая православная община и свой мирской староста (официально назначенный по согласованию с епархиальным руководством или же просто общественно таковым признанный); и такая малая община собирается для совместной молитвы. Конечно же Литургия как правило не служится, но обычно вычитывается минимальный великопраздничный богослужебный круг, и вот для этого в каждой маленькой деревеньке активно поддерживается населением своя собственная излюбленная часовенка. Часовня могла быть очень маленькой, но она обязательно была. Например, в Кенозерье (Кенозерский нац. Парк площадь примерно 27 на 70 км. Каргопольский и Плесецкий районы Арх. области): «кроме многочисленных деревень, как правило, возникавших на водных путях, здесь существовало 3 православных монастыря. Историко-культурное наследие представлено 11 церквами и колокольнями (из 18 существовавших ранее), 39 деревянными часовнями (из 65)»[3]. После советского времени зачастую крупные храмы были разрушены и деревенские центры сместились в иные места. Но после распада Союза и после того как начали создаваться общины во многих маленьких деревнях, даже вокруг небольших часовен стали восстанавливаться православные общины. В каждой такой общине не всегда есть обустроенный храм, но есть место для молитвы, в котором собираются люди. И обычно если оказать такой общине внимание и поддержку, то она может развиваться при незначительных материальных затратах основного прихода. Для такой общины важна поддержка местных традиций, то есть посещение святых мест, почитание традиционно чтимых святых; необходимо учитывать традиции народной молитвы (мирским чином), местные традиционные церковные напевы. Получается в миниатюре миссионерский приход, под контролем миссионерского стана – основного прихода.

Особенностью Северного региона также является нехватка кадров духовенства, многие приходы не имеют постоянного священника; и потому широко практикуется так называемое «духовное окормление» нескольких приходов одним священником, имеющим одно (иногда более) штатное место как основное. Если под «духовным окормлением» мы понимаем не просто периодическое (по заявкам населения) отправление богослужений и треб, но и регулярную просветительскую деятельность, то попытка сельского миссионерского стана становится еще более оправданной.

Подобная попытка создать на базе деревенского прихода миссионерский стан с ограниченной мерой ответственности (ибо является всегда добровольной инициативой основного прихода, к сожалению, в отношении которой на сегодня не предусмотрено никаких официальных архиерейских распоряжений), все же может быть испробована, при наличии определенных условий. Первое и наиболее важное из них — это определенного миссионерского склада священник. Так как любое новое дело не может не вызвать каких-то обоснованных или необоснованных нареканий. В этом случае доброе или резкое слово Владыки может решить судьбу дела в ту или иную сторону.

Для раскрытия темы предлагается опыт реально существовавшей попытки подобного миссионерского стана.

     Высокообразованный священник, имевший на ту пору 8-летний опыт соборного служения в активно посещаемом многоштатном приходе Санкт-Петербурга, в 2003 году перешел в штат Архангельской и Холмогорской епархии, и впоследствии (в 2004 году),  по его собственному желанию, был назначен на сельский приход д. Ошевенск Каргопольского района Архангельской области, с дополнительным распоряжением ныне покойного Преосвященного  Епископа Тихона «организовать приход при храме Рождества Иоанна Предтечи г. Каргополя».  В деревне, насчитывающей около 500 человек жителей (назовем лучше Ошевенск селом, так как он состоит из нескольких более или менее отдельных деревень), древняя (18 века), требующая ремонта деревянная церковь. На окраине села – полу-руины бывшего каменного Александро-Ошевенского мужского монастыря, несколько часовен.

Миссионерский аспект деятельности был, таким образом, частично пред-задан в изначальном Архиерейском распоряжении («организовать приход»), и был вынужден также внешними обстоятельствами,- а именно: в районном центре г. Каргополе (10000  населения), имевшем свой старый приход,  не удалось найти для священника жилье, а в  Ошевенске таковое было обеспечено со стороны прихода, уже существовавшего в течение около 10 лет, и, наоборот, очень ждавшего к себе священника. Ранее в течение года (2000-2001) там служил иеромонах (с основным заданием возрождения монастыря), потом его перевели, и постоянного священника несколько лет на приходе не было. Зато усилиями нескольких активных учительниц-прихожанок существовала воскресная школа на базе средней школы. В 2002-2003 гг. богослужения совершались приезжавшим из Каргополя настоятелем редко, по особо значимым дням. Расстояние от г. Каргополя до  Ошевенска составляет 50 км., по дороге находятся три деревни. В одной из них есть еще одна церковь, но неотапливаемая, при ней — приход. Это начальные условия. Коснемся только миссионерской деятельности прихода, не углубляясь в рассмотрение прочих аспектов жизнедеятельности.

Первое, что было организовано – это регулярно частое, почти ежедневное богослужение, не только Литургия, но и другие службы суточного круга. Создан из прихожанок любительский хор. Первое время на величайшие Праздники приезжали певчие-помощники из С.-Петербурга, но потом свой хор стал справляться со всеми службами, и петербуржские «учителя» стали нужными и дорогими гостями, которые несколько раз в год приезжали трудиться, помолиться, общаться друг с другом и с деревенскими. Этот дополнительный ресурс, то есть периодическое присутствие на деревенском приходе опытных и знающих христиан из крупного города несомненно стал одной из важных (в данном случае не нарочитых, а естественных: петербуржцы приезжали навестить духовника) составляющих миссионерской деятельности. Приезжающими со-молитвенниками из Санкт-Петербурга и Москвы было выкуплено по недорогой цене и приведено в порядок около 7 деревенских домов, и так создана солидная гостевая база. Воскресная школа получила новые силы, дети получили возможность участвовать в богослужениях, некоторые в алтаре или на клиросе. Учительницы-клирошанки успешно распространяли влияние прихода в ошевенской средней школе (вплоть до организации отдельных христианских праздников в масштабе школы и существования в школьной столовой в периоды больших постов альтернативного постного меню). В составе общины вскоре выделились дочерние общины в отдаленных деревнях села. Эти люди регулярно (по сей день – 2013 год) молятся в своей часовне (на территории села таких часовен сохранилось четыре, а общины были при двух), а на большие праздники или на причастие приходят в основной храм. В теплое время на престольные праздники, и традиционно в определенный день на Светлой седмице в таких часовнях совершались молебны, а последующие годы — и Литургия, на переносном престоле.

Параллельно создавался приход в Каргополе. До этого в городе всегда существовал никогда не закрывавшийся  приход при церкви в честь Рождества Богородицы, притом очень заметный в епархии, возглавляемый пожилым Протоиереем, долгое время исполнявшим обязанности епархиального духовника; в этом Богородичном храме когда-то молились оставшиеся в живых монахини бывшего Каргопольского женского Успенского монастыря, а к 2004 году окормлялись фактически все верующие района, и традиционно совершались таинства и требы для жителей трех или четырех ближайших районов области, несмотря на то что в последних недавно были открыты свои церкви. Соответственно упомянутый старый городской приход, обогащенный и одновременно обремененный собственными сколь давними, столь же и незыблемыми традициями, оказался не союзнически настроенным по отношению к каким-либо нововведениям в городской приходской жизни – со стороны прихода молодого. Но зато возможности для миссионерской деятельности в сельской местности района (в Каргопольском районе проживают 20000 человек, из них половина в деревнях, половина в городе) оказались практически обширны. Новый городской приход, образованный при величественном каменном храме, возведенном в 18 веке в честь праздника Рождества Иоанна Предтечи,   изначально был не весьма популярен среди населения района, и потому отчасти даже вынуждено создавался с миссионерским уклоном, — чтобы туда могли прийти все стеснявшиеся и плохо знающие церковные правила люди города, не боясь, что на них косо посмотрят. Для этого после службы делались братские трапезы-беседы, где можно было внимательнее общаться с новыми прихожанами, а им друг с другом, в непринужденной обстановке обсуждать дела и планы. (В Ошевенске подобные трапезы получалось устраивать более для гостей, при их массовых приездах на Праздники, чем для постоянных прихожан.) В Каргополе через полгода удалось наладить богослужение, организовать хор,  а с начала учебного 2005 года и воскресную школу для детей. Проводились более серьезные, чем за чаем, беседы и для взрослых, иногда просмотры фильмов с обсуждением. Через год община насчитывала уже около 40 человек регулярно причащавшихся святых Христовых Таин. С другой стороны, в начальный период создания нового прихода большинство деревень района остро нуждались в приездах священника, и, при благосклонной поддержке священноначалия, миссионерские выезды в нескольких направлениях стали обычны и совершались фактически еженедельно (не считая переездов из Ошевенска в Каргополь и обратно).

Многое удалось сделать благодаря подобной сцепке Петербург – уездный город – село; без нее в деревенской (а на самом деле в городской!) приходской жизни очень сложно что-то изменить и сделать. Необходимо сочетать творческую активность и техническую мобильность города с традиционной основательностью деревни. Приходы настоятелем рассматривались, как единое целое, и на большие праздники (Пасха, Рождество, престольные) соединялись за общим богослужением. Чаще это происходило в старинном деревянном сельском храме. Это впоследствии стало вызывать неудовольствие у некоторых городских прихожан, но большинству нравилось. Получались торжественные многолюдные службы, обычно с участием иногородних гостей, которые укрепляли оба прихода. Тем самым являло свою силу православное единение христиан с Богом и друг с другом. После подобных праздников люди получали силу для повседневных трудов, убеждались, что они не одиноки в своем стремлении к Богу. На основе этих двух приходов и был фактически создан и реально действовал миссионерский стан.

Как говорилось ранее, для серьезной работы нужны помощники. И еще лучше, если есть единодушие в устремлениях. В описываемом миссионерском стане подобный помощник (из приезжих гостей) вскоре поселился и создал семью.  Постепенно возрастая от помощи по хозяйству до деятельной духовной поддержки. За короткое северное лето успел поступить в семинарию заочно, и осенью 2005 года был рукоположен в диакона, а через год и во пресвитера.

В течение следующего 2006 года деятельность прихода значительно расширилась. Под «духовное окормление» были официально получены пять деревень в районе, а также в городе Дом инвалидов и престарелых; кроме того, в соседнем Няндомском районе — спецшкола для несовершеннолетних, совершивших преступления. По приглашению епархиального отдела по взаимодействию с вооруженными силами, причт участвовал в нескольких миссионерских поездках на космодром «Плесецк» (Плесецкий район). В результате этих поездок сначала 2, через год 3, еще через год 4 части были взяты под постоянное духовное окормление, с письменными распоряжениями священноначалия. Поездки на космодром стали регулярными, где-то раз в полтора месяца. Длительность этих многодневных поездок тоже возрастала. В каждой отдельной испытательной части -проповедь, потом личные беседы, исповедь, крещение, с утра литургия, иногда тематические встречи с офицерами. В 2009 году на территории одной из находившихся под окормлением миссионерского стана частей был открыт домовой храм. Один из старших офицеров космодрома принял священный сан в Архангельской епархии. Заметим, что дополнительным ресурсом в том, чтобы столь широкая миссионерская деятельность на базе приходов оказалась возможной, было наличие единого благочиннического округа (Плесецкое благочиние), объединявшего в себе три района Архангельской области: Плесецкий, Няндомский и Каргопольский (ныне на названных территориях созданы 4 различных благочиния, причем из них Няндомское выделено из состава Архангельской и отнесено к новосозданной Котласской и Вельской епархии).

Кроме этого, на основных приходах совершались, вернее, продолжались все основные начинания, описанные выше. А сверх того, дважды, в 2006-м и 2008-м годах, проводились крупные межрегиональные детские летние лагеря — до 70 человек участников. Подобные лагеря стали возможны благодаря помощи крупного российского частного фонда, и планировались как средство оживить жизнь деревни. Трудами участников была приведена в порядок территория бывшего Александро-Ошевенского монастыря: расчищен от завалов величественный Успенский каменный храм обители, убраны развалины деревянного храма. Надвратный Никольский храм обители подготовлен для богослужений, и в нем с 2007 года начали регулярно совершаться службы.  А в декабре 2008 года для возрождения обители в монастырь по ходатайству настоятеля-миссионера был назначен иеромонах.

Несение такой богослужебной и миссионерской нагрузки двумя священниками в течение трех с половиной лет было возможным только благодаря взаимной поддержке, взаимозаменяемости и единодушному пониманию важности миссионерской и просветительской деятельности в настоящее время.

Нельзя не отметить, что были трудности и ошибки. Так, пик деятельности миссионерского стана (космодром, детские лагеря, монастырь) приходится на 2006-2007 годы, а в 2008-2010 годах уже практически постепенный спад. Почему? Не хватило сил. У священников-миссионеров возникла (и получила практический выход в новых духовных поисках) острая потребность тишины, размеренной молитвы, четкого уклада личной жизни, ощутимо тяжки стали постоянные разъездов. Кроме того, на основных приходах (в Ошевенске и в Каргополе), в связи с ростом церковного самосознания постоянных прихожан, появилась потребность более частого присутствия священника, более частых богослужений и встреч (ранее люди, наоборот, не могли «вместить» активный образ жизни своих пастырей). С этим прихожане обратились к правящему Архиерею, и владыка освободил клир от некоторых миссионерских послушаний.

В 2009 году клир был усилен диаконом. Прошу заметить тот факт, что интерес и благоволение священноначалия к деятельности миссионерского стана простирались (до поры)  так далеко, что, при общем дефиците кадров духовенства в епархии, в малом селе Ошевенске в течение около полутора лет проживало одновременно 4 штатных священнослужителя (настоятель-миссионер, его штатный помощник-иерей, штатный диакон и  иеромонах — и. о. настоятеля возрождающегося монастыря).  Более регулярно стали совершаться богослужения в «приписных» приходах. В одном из них начато возведение храма, построена теплая часовня с престолом, стали проводиться встречи  со школьниками. Была организована молебная комната (также с престолом) в Каргопольском доме престарелых и инвалидов. Продолжена регулярная работа в спецшколе в Няндомском районе, причем, кроме богослужений (включая также совершение Литургии и других Таинств), там устраиваются просмотры и обсуждения фильмов, совместно с приходской воскресной школой праздничные концерты. В Ошевенске при приходе создано небольшое сестричество из одиноких прихожанок, стремящихся к постоянной молитве и строгому послушанию. В сельском храме с осени 2009 года стали ежедневно совершаться почти все службы суточного круга. Одна из прихожанок стала заниматься научной работой – в творческом сотрудничестве с ученым краеведом из Москвы подготовила трудоемкие материалы для канонизации некоторых священнослужителей, пострадавших от советской власти в годы гонений на Церковь, выступала с ними на научных конференциях. В 2013 году вышла книга, содержащая биографии более 15 пострадавших местных священнослужителей, монахов и мирян – по благословению и с предисловием Митрополита Даниила Архангельского и Холмогорского.

Год 2010 принес летом новые официальные изменения в структуру миссионерского стана, которые имели некоторые объективные причины (вышеупомянутая нравственная «вымотанность» наших миссионеров), а также немало причин субъективных, обычно именуемых «человеческий фактор»: деятельность стана при удаленности на 500 км. от центра оказалась более чем заметна даже в епархиальном масштабе. Отец диакон был рукоположен во пресвитера и переведен в епархиальный центр. Ошевенский приход был присоединен к возрождающемуся монастырю под духовное окормление его настоятеля, а оба священника-миссионера оставлены только на Каргопольском приходе (и в дальнейшем переведены «поднимать целину» в Котласское благочиние Архангельской епархии). Отрадно свидетельствовать, что фактически все начатые каргопольскими миссионерами дела имеют ныне некоторое реальное продолжение в деятельности ныне действующих штатных клириков Котласского и Мирненского благочиний Архангельской епархии и Няндомского благочиния Котласской епархии.

Мы далеки от того чтобы утверждать, что описанный пример миссионерского стана является типовым, скорее наоборот, его существование уникально по совокупности сложившихся благоприятных обстоятельств, полагаю, что подобные братские приходы в другом месте и другим людям создать вряд ли удастся. Потому что, даже подробно изучив чужой опыт, невозможно получить своего, и, зная чужие ошибки, не получится избежать своих собственных. В деле православной миссии, как и в деле любого христианского подвига, важна решимость с упованием на помощь Божью выполнять свое дело. И самые трудности, и силы их преодолевать посылаются нам Свыше – для приобретения духовного опыта и  спасения в первую очередь наших собственных (миссионерских) больных грехом душ.